Страница 17 из 22
Один из ящиков рабочего стола оказался надежно заперт. Нахмурившись, я несколько раз подергала неподдающуюся ручку, затем обшарила остальные ящики в поисках ключа, но так его и не обнаружила. Что бы ни было спрятано внутри, Павел постарался, чтобы я не сунула туда свой любопытный нос.
Попытаться взломать замок подручными инструментами означало испортить такой чудесный, эксклюзивный, модный стол, поэтому я на время оставила свои попытки добраться до скрытого и решила, что попозже снова поищу ключ. Не мог же дядюшка унести его с собой в могилу вместе со своими многочисленными грехами.
***
Гостиную освещали только длинные витые свечи в тяжелом подсвечнике; верхний свет я не включала, он странным образом резал мне глаза. Сидя в мягком утопическом кресле, я лениво потягивала красное вино, которое нашла в баре все в том же кабинете. Сколько помню Павла, он ничего не смыслил в алкоголе, но это вино оказалось на удивление вкусным. Скорее всего, бутылку ему подарил кто-то из знакомых, сам дядюшка всегда пил какую-то тошнотворную бодягу, от которой его же потом и скручивало.
Играла одна из моих любимых песен. В присутствии Павла я никогда не включала музыку на полную громкость, но теперь его нет, и мне хочется делать все, чтобы напоминать себе об этом каждую секунду. ЕГО НЕТ. Я одна, и это так потрясающе, ощущать вкус свободы, понимая, что отныне моя жизнь на самом деле принадлежит именно мне, а не кому-то другому, считающему себя вправе ею распоряжаться.
Одними губами повторяя слова песни, я задумчиво повертела наполовину опустошенный бокал и обвела темные контуры мебели нечетким взглядом. Сегодня мне формально исполнилось восемнадцать. Как и мечтала, мне не с кем отметить этот праздник – дорогой дядюшка наверняка пропустит рюмку-другую с чертями за мой упокой, а других родственников или даже просто хороших знакомых у меня нет. Больше… нет.
А мне никто и не нужен.
Голова заметно кружилась, по телу разливалось приятное тепло, постепенно мне становилось очень спокойно, все насущные проблемы отступали в тень, заметно теряя в значении. С улыбкой я сделала еще глоток, мысленно посылая все к дядюшке и жарящим его чертям, откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. В ту же секунду в соседней комнате что-то с глухим стуком упало. Немедленно вскочив на ноги, я случайно пролила на себя вино из накренившегося бокала и замерла, со смешанным ощущением тревоги глядя, как на моей белоснежной блузке стремительно расплывается отвратительно красное пятно.
Сердце также стучало по нарастающей.
Мой взгляд панически заметался по комнате в поисках какого-либо оружия для самообороны, в голове тем временем одна за другой всплывали гневно-беспокойные мысли.
Это мой дом, сюда никто не может попасть без моего разрешения. Я не позволю. Я заплатила за свое благополучие слишком высокую цену и не стану бежать, как трусливая крыса, уступая неизвестным вандалам свое право на распоряжение всем, что находится внутри.
Схватив с полки уродливую статуэтку в форме всадника, я метнулась к дверному проему и замерла, чутко прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре. Снова тихий скрип, заставивший меня испуганно вздрогнуть, затем легкие, почти невесомые шаги… Честное слово, я почти протрезвела от звенящего напряжения и ожидания чего-то неминуемого, страшного, неведомого. Подобралась и, ощущая постороннее присутствие уже совсем близко, рванулась навстречу неизвестному злоумышленнику с твердым намерением пробить тому голову или что-то еще... Размахнувшись, швырнула свое единственное оружие в неясную фигуру и услышала отчетливое чертыханье, перекрывшее громкий звук бьющейся статуэтки. С интервалом в полминуты вспыхнул яркий свет, а я, сощурившись, увидела прямо перед собой… Хаоса.
– Ч-черт, – выдохнула следом за ним, ладонью безвольно опершись о стену. Жесткое напряжение понемногу спадало, и мои ноги становились просто ватными.
– Ты чего в темноте кукуешь? – похоже, искренне изумился он. Я не ответила. Взглянув на меня поближе, он усмехнулся и только покачал головой. – По ходу, праздник в самом разгаре…
– Что ты здесь делаешь? Я ничего о вас не сказала, – пробормотала, с трудом отлепившись от стены.
– Я в курсе, детка, в курсе, – кивнул Хаос, машинально касаясь своих взъерошенных волос у левого уха, что не осталось мною незамеченным – ого, неужели брошенная статуэтка достигла цели?
– Тебе не о чем беспокоиться. Расследование так или иначе скоро сольют. Мы с тобой никогда не видели друг друга. У меня свои дела, у тебя – твои. Какие-то там… паршивые, наверно...
Я бормотала и бормотала себе под нос, но Хаос наверняка слышал каждое слово.
– Убирайся отсюда, – в конце концов буркнула я; дядюшкино вино позволяло мести языком и не думать о губительных последствиях. – Это мой дом, ясно?
– Пока не претендую, – серьезно проговорил Хаос, останавливаясь возле подсвечника. Свет от пляшущего огня выхватывал из сумрака его небритое лицо, в то время как скрытая черными шмотками фигура представлялась неясным очертанием. – Местечко так себе, кстати. Не представляю, как здесь можно жить.
– Скоро тут все изменится... – забывшись, мечтательно протянула я, но беглый взгляд в сторону Хаоса живо напомнил мне, с кем я веду разговор. – Может, расскажешь, что тебе здесь понадобилось?