Страница 3 из 17
- Мы вместе обсудим?! – повторил он. - Ты не понимаешь, что нас, - он сделал ударение на этом слове и горько усмехнулся, - нас больше нет.
Я ничего не понимала: это определённо были не мои родители, что-то изменилось, пока я была в школе.
- Мама! Папа! Что происходит? - я беспомощно переводила взгляд с одного на другого, но они не обращали на меня внимания.
- Имей мужество рассказать о том, что ты сделала с нами и о своей великой любви, - поморщился отец, вскакивая со стула. - Только не надейся, что наша дочь тебя поймет.
Хлопнула входная дверь, мы остались вдвоем с мамой. Какое-то время я молчала, потрясённая и убитая.
- Куда ушёл папа? – спросила я, нарушив молчание.
- Не знаю, - мама постукивала тонкими пальцами по столу, глядя в окно.
- Мам, что произошло? Вы поссорились?
- Дело в том, доченька, что мы с твоим папой разные люди,- начала она, по-прежнему глядя в окно. - Да ты и сама это замечала. – Единственное, что объединяет нас – это ты, в остальном – каждый из нас уже давно живёт своей жизнью. Я – музыкой, гастролями, концертами, а папа - своими экспедициями, в которых он проводит больше времени, чем с нами. А когда мы встречаемся, то уже не знаем, что делать вместе, такие разные у нас интересы. В общем, мы, - она сделала паузу и с трудом выговорила - решили развестись.
- Ерунда какая-то, - потрясла я головой. – Вы прожили вместе столько лет и теперь вдруг обнаружили, что не подходите друг другу? – Но до сих пор всё же было хорошо, вы даже не ссорились?!
Мама вздохнула и нервно стала постукивать длинными тонкими пальцами по столу, ей не хотелось ничего мне объяснять, но я должна была знать всю правду, какой бы горькой она не была, поэтому продолжала настаивать.
- Хорошо. Постарайся понять - ты уже взрослая - я полюбила другого человека и не могу больше оставаться с твоим отцом.
- Что? Ты влюбилась? - удивилась я. - Кто он? Кто может быть лучше папы? Кто ещё будет также любить тебя? - выкрикнула я, словно мы поменялись ролями.
- Его зовут Николай. Он играет на виолончели в нашем оркестре. Он замечательный, близок мне по духу, и у нас одно общее дело – музыка. Мы любим друг друга, и я, наконец, поняла, что такое счастье.
- А все эти годы ты была несчастной? - допрашивала её я. - А как же папа? Как он будет жить без тебя? – почему-то мне не пришла в голову мысль о себе, словно я уже была не с ними.
- Не знаю, доченька, - при упоминании о папе у неё стал виноватый вид. - Думаю, он привыкнет, он сильный. Встретит другую женщину, полюбит. Мужчины недолго остаются одни.
- Напрасно ты себя утешаешь,- сказала я. – Папа однолюб, он не сможет тебя забыть, и ты это знаешь.
Мама опустила глаза вниз и заморгала, пытаясь сдержать слезы. Я смотрела на неё, и у меня разрывалось сердце: мне было обидно за отца - моя мать, которую он так любил, предпочла ему другого. Моя семья была моей опорой, моей крепостью, и мне казалось, что у меня всегда будет этот дом, где живут самые близкие люди, которые меня любят и понимают. Я уже чувствовала себя потерянной и одинокой.
«Нас больше нет», - сказал папа, когда уходил, и я согласна с ним: теперь мы врозь - беззащитны и ранимы. Что чувствовал он, когда после семнадцати лет совместной жизни, всех его цветов подарков и бесконечных ухаживаний его жена заявила, что больше не любит его? Мне хотелось помочь ему, облегчить его боль, но он ушел, и я даже не знаю, навсегда ли это или на время. Неожиданно мне стало невыносимо сидеть на месте и смотреть на свою мать, на человека, который так поступил с нами. Я ощущала некое презрение к ней, как будто она сделала что-то постыдное. Влюбиться в тридцать пять лет?! Кому это может прийти в голову? Любовь в моём понимании имела право на существование только у молодых.
- Пойду на улицу,- бросила я и выскочила из-за стола, не дожидаясь ответа.
Не разбирая дороги, я шла по залитым солнцем улицам, от сладкого запаха сирени кружилась голова, а я всё думала, как же мне жить дальше.
Долго бродила вокруг пруда и стен Новодевичьего монастыря, иногда плакала, иногда разговаривала сама с собой. В конце концов, решила, что после развода не останусь с матерью, а буду жить с отцом, куда бы он ни уехал.
Вернулась я поздно, дома никого не было, и я решила, что мама, наверное, с ним, со своим музыкантом. В груди поднялась волна ревности, следом за которой пришло любопытство – мне захотелось увидеть, как выглядит мужчина, разрушивший нашу семью? Может, мне удастся поговорить с ним, объяснить, что он не имеет права на маму, потому что она принадлежит другому? А вдруг, увидев меня, он и сам поймет, что у нее семья и что он не прав? С этой мыслью я легла в постель и пока не заснула, подбирала слова, которые скажу ему при встрече.