Страница 13 из 304
Проснувшись поутру, Софи против своего обыкновения долго лежала в постели. События дня вчерашнего будоражили разум. «Раневский, с чего вдруг? – недоумевала девушка. Он никогда прежде даже не замечал меня, будто я предмет обстановки, не более. Отчего вдруг такая перемена?» Вздохнув, Софья нехотя встала с кровати и, не дожидаясь Алёны, распахнула плотные портьеры. В комнату ворвался свет ненастного зимнего утра. «Снег, - вздохнула девушка. - Метёт так, что и в пяти саженях не видно ничего. Жаль, с прогулкой придётся обождать». Дёрнув шнур сонетки, Соня присела на банкетку перед зеркалом. Сложив локти на низенький столик, она подпёрла кулаком щёку, рассматривая своё отражение. «Чем я могла привлечь его? – пожала плечами девушка. Внешность ничем не примечательная. Но что ответить ему, коли в самом деле надумает свататься?» Прикрыв глаза, Софи попыталась в памяти восстановить облик Александра: светлые почти белые кудри, холодные голубые глаза, чуть приметная ямочка на щеке, когда улыбается. «В целом даже весьма привлекательное мужское лицо», - открыла она глаза.
- Встали уже, Софья Михайловна, - улыбаясь, заглянула в двери Алёна. – Кофию или чаю желаете?
- Чаю, - отозвалась Софья. – Алёна, Андрей Дмитриевич уже поднялись? – накидывая на плечи капот и затягивая пояс, поинтересовалась Соня.
- Барин-то молодой, как ушли вечор, так ещё не возвращались, - оглянувшись в дверях, ответила девушка.
- Ну, ступай, - отпустила Софи, замершую в ожидании Алёну.
«Вот и Андрея нет, даже совета спросить не у кого, - огорчилась Софья. – Уж он-то Раневского хорошо знает. А что собственное сердце… Молчит, - грустно улыбнулась Соня, - не трепещет, не замирает сладко при появлении Александра».
Позавтракав у себя в будуаре, Софи надумала спуститься в библиотеку: в такую погоду, когда на улице метель метёт, так хорошо сидеть в кресле у камина с книгой в руках. Миновав длинный коридор, она остановилась на верхней площадке лестницы. С шумом распахнулась входная дверь. Заслышав голос Андрея, Софи, подобрав юбки, уже намеревалась спуститься навстречу брату, но увидев рядом с ним Раневского, остановилась. Спрятавшись за колонну, она украдкой наблюдала за вошедшими. Андрей, смеясь, стряхнул снег с воротника шинели и повернулся к Александру:
- Я полагаю, папенька ещё не вставали, так что с разговором обождать придётся.
- Ну и дело не из тех, при котором спешка нужна, - отшутился Раневский.
- Прокофий, - обратился к дворецкому Андрей, - пусть кофе в малый салон принесут.
- Это мы сейчас, ваше сиятельство, - склонился в угодливом поклоне слуга.
Глядя из своего укрытия вслед брату и Раневскому, Софья передумала идти в библиотеку. Как же она сможет спокойно читать, зная, что в этот самый момент судьба её решается. Вернувшись в свои покои, она попробовала было заняться рукоделием: монотонная работа всегда успокаивала её, придавала ясность мысли, но не в этот раз. Пальцы дрожали, нитка никак не попадала в игольное ушко. Нервничая, Софья только несколько раз запутала нитку и исколола все пальцы. Отложив работу в сторону, девушка забралась с ногами в кресло у окна и невидящим взглядом уставилась на улицу.
Проводив своего гостя в диванную, Андрей устроился за низким столиком напротив Раневского, дождался, когда расторопная прислуга накроет стол и оставит их наедине, и только после этого заговорил:
- Как я уже и говорил, чинить препятствий твоему браку с Софьей, mon ami, я не стану. Мне стало многое понятно из нашего с тобой разговора накануне, единственно, о чём попрошу: не обижай её.
Александр отставил в сторону кофейную чашку и скрестил руки на груди. Вчера он сам предложил Андрею продолжить вечер на квартире, которую снимал. В холостяцкой квартире Раневского частенько собирались гвардейцы, пили, играли в карты, бывали там и дамы, разумеется, не из светского общества, но не в этот вечер. Корсаков с ними пойти отказался, но в данной ситуации то было только на руку Александру. Взяв несколько бутылок вина, молодые люди устроились в импровизированном кабинете Александра. Комната сия служила гостиной, столовой и кабинетом одновременно. Разлив по бокалам вино, Раневский, откинувшись на спинку кресла, поднял бокал и, глядя на вино в свете нескольких свечей, зажжённых в канделябре, тихо произнёс:
- Я по твоим глазам вижу, что у тебя ко мне множество вопросов.
Андрей, пригубив вино, отставил свой бокал.
- Собственно, вопрос у меня только один: почему? – не отводя взгляда от лица Раневского, также тихо спросил он.
- Ты, верно, знаешь, что после смерти моего брата дела мои пришли в упадок. Собственно, они и раньше не были особенно хороши, - усмехнулся Александр. – Но ранее я был предоставлен сам себе, не обременён заботами и не хотел замечать, как мой брат проматывает состояние семьи и всё ближе скатывается к краю финансовой пропасти, из которой уже не будет возврата. Видимо, он тоже понимал это, оттого и пустил себе пулю в висок, когда кредиторы обложили его со всех сторон, - мрачно закончил Александр.
- Я слышал, что у Анатоля были большие долги, - осторожно заметил Андрей.
- Да, всё так, - вздохнул Раневский. – И ныне они перешли ко мне вместе с необходимостью заботиться о его вдове и детях. Моей младшей сестре Кити в этом году минуло пятнадцать. Пройдёт два года, и её нужно будет выводить в свет, а я даже за свой мундир нынче не могу расплатиться, не то чтобы оплатить новый гардероб для неё.