Страница 56 из 75
Как же мало нужно человеку для паники.
Всего-навсего несколько капель, стекающих по лестницам метрополитена. Люди сами строят себе мышеловки, а после винят во всем природу, выполняющую свое предназначение, в то время как мы придумываем барьеры к её работе. Спасаем себя от одного, но в итоге умираем от другого. Кто-кто, а смерть еще не опаздывала, не задерживалась на пороге и не гадала над прохождением лабиринтов людских технологий. Вместо этого она решила сыграть в их же игру, использовать игрушки человечества против них самих. А, как известно, игры со смертью никогда не заканчиваются, ведь в итог костлявая королева выходит победительницей. Всегда.
Голова буквально раскалывается на куски, моля о том, чтобы я перестала вспоминать то, чего никогда не было, чтобы смирилась с прошлым и приняла настоящее. Его никогда не было, а те эмоции — глупое последствие после тяжелых лекарств. Ничего из этого попросту не может быть, забудь, милая, отпусти. Не обманывай себя, ведь ты всегда жила обычной жизнью девочки из благоприятной семьи. Почему слезы льются рекой, когда у тебя такая заботливая мать? Тебя любят, милая, так чего же ты еще хотела? Разве не слишком эгоистично просить с твоей стороны чего-то большего, прекрасно помня отношение к тебе из несуществующего. Тогда почему шрамы от уколов стали для меня подарком из того сна? Почему берегу их, отказываясь обрабатывать, лелею их, провожу указательным пальцем вдоль синяков и маленьких частичек надежды. Я верю им, надеюсь на них, люблю их. Они — мое напоминание о том, чего никогда не было и не будет. Будьте со мной всегда, не исчезайте, как самый прекрасный ангел в моей жизни.
Ангел.
Зажмурившись, пытаюсь преодолеть дикую боль, вспомнить его лицо, хотя бы отдаленные черты, увидеть цвет глаз и услышать звонкий смех. Головная боль рвет на куски, но я терплю, сживая одеяло побелевшими пальцами. Вспомни, милая, давай, узнай свой сон, разорви эти нити наигранного спектакля. Глаз начинает неприятно зудеть — видимо лопнул сосуд, черт. Но я терплю, ломаю ногти о собственные надежды, выплевываю остатки таблетки на пол, застрявшие в горле, а после слышу собственную пульсацию вен, стук ногтей о шприц и тихую-тихую, почти беззвучную мелодию, так напоминающую вальс среди ясного неба. Прыжок с крыши на крышу, ходьба по воздуху и невидимые крылья за спиной. Всё это кажется таким знакомым, будто бы я где-то уже видела, слышала, чувствовала, вспоминала. Совсем недавно, в те три чудесных месяца. Я видела этот сон, эту реальность. Мелодия становится громче, и я попросту тону в ней, что-что пытается вытащить меня, спасти, но я не хочу этого, мне нравится эта предсмертная агония, дивное звучание нот и привкус воспоминаний.
— Покажи свои крылья.
А после она срывается на крик, который моментально топит в подушке. Лишь бы не пришли, не услышали её боль, не заставили пить таблетки.
Не смейте уничтожать меня, я не сдамся, отыщу ответ и уничтожу эту невидимую клетку, состоящую изо лжи. Докажу, что меня окружает купол нелепого сна, в то время как те три месяца были для меня настоящим, правдой. Истина, которая не раз била камнями в спину, но я хочу вернуться к ней, прожить вновь этот ад, лишь бы пропало это чувство сладкой фальши. Верните меня в мой Ад, я желаю утонуть в собственных пороках.
А после с книжной полки упала книга, заставившая мое сердце остановиться, чтобы после забиться в сумасшедшем ритме собственной надежды. Я узнала книгу сразу, и всё как-то само восстановилось в одну картину одной девочки, которая явно была больна. Книга с по-детски наивной обложкой и чудесным названием, от которого по телу пробежала сладкая дрожь и мимолетная надежда на то, что не окончательно сошла с ума.
— Неважно, — сказала она, обращаясь отчасти к себе самой. — Когда отправляешься на поиски счастья, становится не до мелочей.
Эта фраза была выделена стикером желтого цвета — цвета надежды. Я выберусь из этого нелепого сна, правда. Я обрету свою реальность и вернусь к тебе, ангел. Мой ангел с самыми чудесными крыльями из собственной бездны.