Страница 52 из 75
Перо.
Среди бесчисленных татуировок на спине, она разглядела одну: нарисованное перо черной гелевой ручкой, возле которого было написано каллиграфическим почерком «верь, и ангел спасет тебя». Это рисовал он, эти завитушки принадлежат ему. Весь этот фарс ради того, чтобы он смог передать ей пару слов, вселить надежду и уничтожить ту боль после копания.
- Спасибо, Кор, спасибо, что пришел, Кор, правда, спасибо, - и она сжала его настолько сильно, насколько ей это позволяли ослабевшие руки. Сейчас Оля больше напоминала фарфоровую куклу, способную в любой момент разбиться от одного только прикосновения. Не внешне – внутренне. Сейчас её душа больше походила на треснутое окно, которое вот-вот разлетится вдребезги, задев каждого, кто переживается за неё, кто любит и ценит эту странную девчонку.
Кор пусть и не был её ангелом, но она всем сердцем была благодарна за то, что он есть – верный посланник белокрылого. Её спасение и надежда на то, что когда-нибудь надежда перестанет быть удерживающим звеном в цепочке жизни. Она погубит нелепые надежды и прильнет всем телом к ангелу, обнимет его в сотни раз сильнее, чем сейчас Оля обнимала Кора.
- Я больше не слышу ее, - пересохшими губами шепчет девчушка с рыжими волосами, цепляясь за свое спасение в лице музыканта. – Это нормально? Неужели я окончательно сошла с ума? Почему она больше не преследует меня? Какого черта?
- Тшш, ты нормальная, Оля, успокойся, Мия позади, слышишь? Она не вернется к тебе больше. Всё, что нам нужно – это убедить в этом врачей, слышишь? Через несколько дней будут поднимать вопрос о твоей выписке, так что постарайся не выделяться, хорошо? Любое неверное движение – провал, понимаешь? Ещё немного, и ты будешь свободна. Ты сильная, очень сильная девочка по имени Оля.
А после вернулся медсестра, та самая, которая заставляет рыжеволосую девушку думать о том, что убийство – это не так уж и сложно. Кажется, рамки адекватности сдвинуты, желания смешались с дозволенным. Оля не просто хотела уйти из этого места как можно скорее – в её развернутой наизнанку душе медленно, но верно селится безумие. Бездна зашла за пределы дозволенного, дотронулась до сокрытого безумия и окончательно утопила ту милую девочку-перевертыш по имени Яло. Теперь сундуки дозволенного охраняла не хрупкая фарфоровая куколка, а настоящий боец за справедливость. Вот только справедливости давно уже нет. Яло изменилась, тем самым отражая изменения и в самой Оле. Некогда жизнерадостная хранительница отныне была в одеяниях смерти в лунную ночь. Она забросила пуанты – их заменил громоздкий орган, а подвешенные к потолку звёзды цвета вороньего крыла лишь дополняли преображение. Девочка перестала быть той невинной куклой, предпочитая утонуть в бездне осколков. Окутала себя нитями своей судьбы и сотворила плащ для самозащиты.
- Удобно ли тебе, милая? – шептала она растерзанному телу Мии, небрежно спрятанному за сундуками прошлого. – Я уничтожу тебя, как ты когда-то уничтожила невинность в этом ребенке.
А та лишь тяжело дышала и молилась, чтобы у Оли случился приступ. Всего-навсего один чертов неверный шаг и она вновь сможет подняться на ноги. Но нет, эта девчонка будто бы забыла про неё, предпочитая делиться секретами с новой подружкой по камере пыток. Глупая девочка Оля, неужели ты еще не осознала, что все в этом мире больны. Здоровые люди, как правило, оказываются потрясающими сумасшедшими.
И вот Олю снова везут по коридору. Ненавистный взгляд медсестры смешит, тем самым прибавляя всё новые и новые способы к тому, как же наконец-таки убить её. Рыжеволосой уже попросту осточертело это место и единственное, чего она хотела – это обнять своего ангела, прийти в себя после кошмара и начать жить совсем новой жизнью, где не будет ни грамма негативного прошлого. Хотелось просто жить и быть живой. Любимой.
- … Знаешь, Мия, - начала Яло, наблюдая за всем этим со стороны, - Оля изменилась, правда. С тобой она такой не была.
- Это всё люди, деточка, люди – вот истинные монстры, способные погубить заживо, - прохрипела в ответ совсем исхудавшая старуха, поглядывая в сторону приоткрытой двери. На секунду ей показалось, что она видела чьи-то безумные глаза, но говорить об этом глупой девчонке Яло не стала – не справится. Уже никто из них не справится с дикой болью израненной души кроме того, кого действительно любит и уважает эта рыжеволосая девушка.
Сама же Оля уже была в своей палате и прислушивалась к шуршанию снега за окном. Она успела позабыть, что такое радость от первого снега, лепка снеговика и прогулки с ангелом. Но даже теперь, находясь на грани разумного, воспоминания о прикосновениях её божества, о том, как он говорит, как целует, как шепчет её имя – всё это возвращало к реальности и заставляло делать вздохи во имя жизни. Она мечтала умереть, но стоило вспомнить цвет глаз, шелест перьев, улыбку – что-то неизвестное силой принуждало выживать.
Всё ради ангела, её ангела.
- Сегодня вечером я уйду.
Слова Дымки прозвучали громом среди ясного неба, волшебным осколком в глазу Кая. Когда она уже привыкла к странной подруге по соседству, жизнь решила перебинтовать нити судьбы, изменить последовательность, тем самым оформив сделку с дьяволом. Тем самым ангелом с черными крыльями и голос бархатных шипов. Тот, о ком грезила она всё это время наконец-то придет за ней, заберет её, вернёт в привычное русло, чтобы там уже играть в совсем иные игры. Он черств с ней, холоден и груб, но в тоже время всегда рядом, выслушивает ей глупые рассказы о том, какие же люди странные. Он привык к бешенным истерикам, сумасшедшим поступкам и к её улыбке, когда речь заходит о новой знакомой, которая, кажется, понимает её. Конечно, были сомнения, что её рыжеволосая соседка – не так, за кого себя выдает, но подозрения вмиг развеялись, стоило ему увидеть её светлые глаза. Израненная душа, но до сих пор светлая и невинная. Милый ребенок в дикой игре взрослых нравов. Впрочем, люди всегда вызывали у него отвращение.