Промокшие спички

Комната без света, ночь без звезд, люди без чувств. Казалось бы, совсем несвязная цепочка, но сколько правды в этом безумии. Ложь повсюду, как и жестокость, лишь вечер шепчет правду. Ему достаточно секундного касания, чтобы сказать многое, слишком многое. Люди же тратят на это года, столетия, чтобы осознать то, что спрятано на поверхности. Нет, не так. Они утопают в ребусах, когда ответ сверкает бриллиантом на солнце.

Но понимал ли Яр, что ждет его после того, как он приедет? Он и подумать не мог, что сможет произойти нечто подобное, надеялся, что всё станет иначе, что еще щепотка удачи и они смогут противостоять булимии. Они смогут побороть ее, ту бездну, затянуть ее до размеров черной жемчужины, тем самым превратят в сокровище прошлого. Ведь и такое бывает, когда даже самые страшные события прошлого вспоминаются с неким подобием улыбки. Когда люди вспоминают не просто что-то плохое, а то, через что сумели пройти. Им удалось победить в той странной игре. Они заплатили свое, отдали слишком большую цену ради свободы, но в итоге получили то, что не каждый поймет. Счастье. Простое такое, без яркой обертки, без кричащих этикеток, без фальшивой красоты. Настоящее. Да, у каждого оно свое, но такое простое. Кто-то смеется над счастьем других, а кто-то помогает дойти до цели, как когда-то помогли и ему.

Но какой в этом сейчас толк, когда та, которая была для него тем самым счастьем пропала? Что тогда? Она не берет трубки, все, что он получил от нее — sms с тремя словами «не ищи меня!». Пытался увидеть, но получил скомканный ответ от ее родителей о том, что она уехала отдыхать. Куда, черт бы ее побрал, можно уехать в разгар зимы? Когда у тебя учеба, когда у тебя всё ещё впереди. Она не могла купить билеты так скоро, не могла организовать дела с визой, не могла вот так вот кинуть его. Забыть. Оставить после себя скомканное сообщение из трех слов.

Он пытался отыскать ее в университете, но опять скомканные фразы, отрывки предложений и заученные жесты. Она забрала документы — вот так просто. Пришла и сказала, что решила уйти. На просьбу подумать ответила отказом. Девчонка с рыжими волосами и милой улыбкой в тот день больше не напоминала себя, терялась в серости стен, сливалась с черными папками на столе. Потухшие глаза, изрезанная душа и опухшие глаза. Оля была сама не своя, но на это никто не обратил внимания. Лишь мимолетный взгляд, секундное сомнение, а после пропасть, в которую они сами ее отпустили.

Никто не знал, куда она собралась. Она будто бы пропала, будто бы и не было ее вовсе, будто бы Ярославу она привиделась, померещилась. А после, добившись сумасшествия, сбежала. Его счастье, его надежда, его вера. Он и сам не понял, когда всё завертелось. И чем Оля так отличалась от других? Почему именно она, девочка-проблема?

Оля. Оля. Оля.

Странное имя, странные повадки, странная. Она вся состояла из странностей, осколков боли, прорезей очарования. Ее губы с привкусом холода, ее глаза, ее сердце из лепестков роз. Рыжая. Особенная. Для него она всегда была такой. Оля способна менять мир вокруг себя, превращать его в нечто иное. Способна вселять надежду, дарить солнечные лучи в пасмурные дни. Если кто из них двоих ангел, то уж точно не он. То, что у него нарисованные крылья — это еще ничего не решает. То, что он влюбился в нее — это не что-то из разряда жалости к ближнему своему. В такую нельзя не влюбиться. Такую нельзя ломать, ее нужно защищать, ценить, доверять, верить. И она отдаст тебе многое, слишком многое. Эта девчонка еще покажет себя, проявит свои истинные таланты, очистит свои белоснежные крылья от пыли. Лишь бы найти ее.

Но ничего не получалось. Куда бы Яр не пытался ее отыскать, везде натыкался на невидимый тупик из собственных надежд. Его будто бы топила собственное везение, удача. Гиор хотел вздохнуть, но легкие щемила боль, душила, убивала. Каждый неверный шаг вытаскивал надежду, подкатывал ее к горлу, чтобы та сама вышла вместе с выдохом.

Казалось, что ответ совсем рядом, но что-то скрывает его. Будто бы он по ту сторону тупика.

Она рядом, он чувствует ее касания, чувствует легкую дрожь, чувствует трепет ее крыльев. Оля рядом, с ней все хорошо. Она здоровая, живая, любимая и она рядом с ним. Вот их встреча в метро, ее пальцы на его гитаре. Тогда он еще не знал, что видит ее не в последний раз. Знал бы — не отпустил бы уже тогда. Было бы в нем больше смелости — выпрыгнул бы из вагона в последний момент, побежал за ней, спас бы.

А вот они там, под мостом. Под тем самым, где он увидел ее слезы и узнал о ней многое, слишком многое. Бойкая, но такая ранимая. Он и сам не знал, что на него нашло, но хотелось, чтобы Мия оказалась живой, чтобы он смог ее увидеть и убить. Эту мразь, которая портит чужие жизни. Ловко находит своих жертв, проникает в самую душу и пускает свои проклятые корни.

Помотав пленку прошлого чуть дальше, увидел и ее улыбку, ее трепет перед книгами. Тогда он еще не понимал, что означали ее слова. Но теперь картина сменилась правдой, пазл собрался воедино, а книга и вправду смогла передать самого Ярослава Вельфа, Гиора, мальчика с иным взглядом на мир. Он и тот светловолосый маг из книги «Ходячий замок» и вправду были похожи. У него тоже было в обычае исчезать неведомо куда и потом неожиданно объявляться с треском и блеском.

А после зазвонил телефон — верный вестник перемен. Кто знал, что невинный звонок способен изменить течение времени, уничтожить прошлое и окончательно перечеркнуть будущее.

***

«Какой сейчас день? Седьмой? Третий? Девятый?»— Оля уже запуталась в собственных записях на стене, перестала считать трещины на потолке и привыкла к новой соседке. В какой-то степени ей даже повезло, ведь Дымка — настоящего имени она так и не узнала — оказалась замечательной. Кажется, они обе уже давно сошли с ума и попали в свой собственный Ад. Дымка часто упоминала демонов — предвестников ее личного срыва. Тогда, проклиная мир, девушка, кажется, показывала себя настоящую. Она жила в сумасшествии и не скрывала этого. Но отличалась от тех, кто находится в соседней палате. Она не резала вены, не была анорексичкой и не пыталась себя убить — по ночам она звала кого-то, ревела навзрыд,молилась дьяволу. Иногда она разговаривала сама с собой, а после замыкалась, думала о чем-то долго-долго. Вчера Дымка засмеялась, когда кто-то представился Люцифером, Сатаной, повелителем ада. А после плюнула в лицо и ушла. Тогда она долго говорила с кем-то невидимым, рассказывала эту историю в красках и, кажется, Оля впервые расслышала мужской смех, похожий на бархатную вуаль черного цвета, укрывающую от чужих глаз звериные шипы. Странное сравнение, странное поведение, странная жизнь. Кажется, она и вправду сошла с ума.