Промокшие спички

— Передай ей, что она прекрасная, ладно?

— Как скажешь, милая, — после чего зарылся носом в ее рыжую гульку.

Хотелось ему сорвать резинку, увидеть, как они волнами падают на ее плечи, но нельзя. Когда придет время, Оля сама покажет истинную себя. А пока что нужно ждать и пользоваться моментами. Ему, как-никак, уезжать, а он еще вдоволь не насладился одной мягкой и прелестной барышней. Но, когда приедет и альбом будет готов, обязательно отыграется за свое отсутствие. Благо время позволяет, ведь теперь у них его слишком много.

Оля, в свою очередь, пребывала в некой эйфории эмоций. Она и Он. Вместе. Вот так вот лежат друг на друге, обнимаются, целуются, хохочут, хотя вчера еще были просто друзьями. Странно? Более чем. Но до чего же приятно, когда рядом с тобой есть тот, кто обнимет, утешит и попросту будет любить.

Он понял ее, принял. А она, в свою очередь, стала его маленькой щепоткой вдохновения. Два человека с пропастью в душе, которые не догадываются, что самое ужасное впереди. Всего-навсего несколько часов, чуть меньше дня осталось до того Ада, который ожидает юную Олю, которая только-только ощутила вкус счастья. Яр же будет рвать на себе волосы и искать способ для спасения, ведь он прекрасно знает, что за Ад ее поджидает.

Гиор никогда не желал даже злейшему врагу оказаться там, что говорить о той, которая в одночасье стала для него больше, чем просто друг.

А пока эти двое получали удовольствие лишь от одного касания друг к другу.

— Где я буду спать?

— На полу, где ж еще.

— Злюка, — театрально надул губки Яр, но на долго его не хватило. Представив, как он выглядит со стороны, его вновь пробрал дикий смех. — Вот посплю я на полу, простужусь и мир потеряет замечательного певца.

— Ты гитарист, — Оля даже не думала сдавать позиции, уступая свою законную половину дивана.

— И что? Я — искусство. Мой больной вид никого счастливее не сделает — это уж точно, — и вновь эти утиные губки, объятия со спины, горячие ладони под бесформенной майкой и тяжелое дыхание, опаляющее шею. — Только скажи это, согласись и я буду паинькой.

— Да делай все, что душе угодно, демон!

— Ангел, пончик, я — твой ангел. Ты посмотри, какие крылья у твоего хранителя.

— Укутайся обратно в свою майку и заткнись уже!

— Ой-ой, какая ты у нас нервная цаца. А на видео прямо цветочек невинности, куколка, а теперь сущая колючка.

Честное слово, иногда Оля мечтала задушить этого парня, утопить в ванне собственного сарказма и цинизма. А ведь и вправду ангел с виду, но до чего же колкий язычок у этой заразы. Оторвала бы его с радостью, были бы силы. Но, увы, всё, на что хваталось девушку, так это на очередной поцелуй. Ещё, ещё и ещё раз. Вновь и вновь. Как бы ни начиналась история, а исход был один — касание языками, признания без слов и страсть на грани сдержанности.

Разве это и вправду нормально? Откуда эта резкая нежность, страсть, безумство и уйма ненужных слов? Оля до сих пор помнит тот день на мосту, когда он пришел за ней. Яр всегда помогал ей, просто она это не всегда замечала. Тогда, когда нуждалась в поддержке, та появилась неожиданной молнией, загорелась в небе, но, какая же ты дура, Оля. Почему раньше не замечала этого? А, может, сам Ярослав не хотел этого? Боялся показать себя, предпочитая питать приступами нежности, а потом резать искусственным ножом? Зачем всё это? Гиор, мальчик-ангел, ты слишком идеален для этого мира. Ты слишком прекрасен для нее, для девочки с волосами цвета ржавчины. Но так ли это? Странная история двух любящих сердец. Странное тут все: герои, мысли, чувства и поцелуи. Необычная любовь вполне себе обычных людей.

— Эй, Оль-Оль, ты чего? Я сделал больно? Оль? Что с тобой?

— Яр, спасибо тебе, правда. Большое спасибо за то, что ты есть, — и, обняв парня за шею, позорно заплакала. Тогда, стоя вот так вот, она еще не знала, что секундная слабость была намеком от Судьбы. Прощальным подарком в надежде, что они поймут. Или же, если чуду так и не суждено будет случиться, проведут этот день как можно ближе друг с другом. Рука к руке, плечом к плечу, счастье к счастью.

— Глупая, какая же ты глупая, Оля.

Глупая не только она, Ярослав.

— Мы будем вместе, слышишь? Оль, мы победим в этой борьбе, обещаю тебе.

Вся эта ситуация сама по себе пропитана нелепостью и сарказмом из бисера черного юмора.

Если бы они догадалась, узнали правду раньше срока, дозвонились, поговорили, исход мог быть иным. Но, а теперь, лежа в одной кровати и видя прекрасные сны, они не знали, что мир вот-вот рухнет. Оля вновь утонет в течении собственной боли, а Гиор, вернувшись, станет на тон светлее.

Тогда, вернувшись, он будет засыпать с распахнутыми окнами, но сон не будет идти, не заглянет в его комнату, не споет колыбельную. Вместо этого сердце будет колоть чужая спица.

Тогда много кого будут колоть, но по-разному.

Добро пожаловать в Ад из таблеток, уколов, смертельной дозы снотворного. В место, где люди теряют души, но обретают безумство.

— Я люблю тебя, Оля, — прошептал Ярослав, зарываясь носом в ее мокрые после душа волосы, — наконец-то ты сняла этот ужасный пончик со свое головы.

— Будешь приставать — вылетишь в окно, — буркнула в полудреме девушка, все еще пребывая в каком-то оцепенении от того, что она спит рядом с тем, кого пару часов назад мечтала задушить, а потом целовалась с ним, а потом вновь пыталась убить. Странный он. Или она?

Люблю — странное слово, так похожее на заклинание. Некий призыв о помощи, желание быть замеченным и счастливым. Вот только кто знал, что у этой пару все иначе.

Лишь Судьба на прощание решила подарить им приятные сны, полные радости, ярких красок, нежности. Ведь впереди их ожидает слишком сложный путь. Известен ли исход? Кто знает, кто знает. Справятся ли они? Возможно. Будут ли слезы, истерики и бессонные ночи? А как же без них. Боль?