Страница 21 из 75
Стоило девушке переступить порог чужой квартиры, как «Клото» почти что в полном составе моментально исчезли, будто бы их и вовсе не было, оставив Олю наедине с Ярославом, который, кажется, тоже был не в восторге от предстоящей компании. Впрочем, рыжуля это прекрасно знала и без него: она сама по себе как-то не вышла – ни в плане внешности, ни характером. Сплошной минус, которому не суждено стать плюсом. С каждым чертовым днем в ее жизни света становится все меньше и меньше. Чтобы дышать – нужно терпеть ту боль, которая преследует тебя все двадцать четыре часа в сутки. Даже сны для нее перестали быть способом отвлечься. В последнее время она просыпается от собственных криков, ведь во сне она умирает, после чего оказывается в самом пекле ада. Единственным спасением для нее стали таблетки – с ними Оля хотя бы не помнит, что снилось ей всю ночь.
С ними она хоть как-то заглушает ту боль.
Вся жизнь ее – это сплошной прием таблеток.
А ведь она попросту хотела быть как все: тем самым подростком, который вот-вот покинет свою беззаботную жизнь, ступив на новую ступень. Ей хотелось дружить, ходить по магазинам, читать книги, смеяться и попросту чувствовать себя живой. Ей хотелось научиться чувствовать. Она хотела понять, какого это, когда еда становится не поводом забыться.
Ну а пока единственное чего хотела, так это провалиться в вечную бездну и просто лететь куда-то, зависнуть в собственном страхе и окончательно перестать его чувствовать. Перестать уже каждый раз ощущать боль как в первый. Хотелось, чтобы иммунитет уже начал свою работу.
Ведь ко многому привыкаешь: к новому цвету волос, к слепящим в ночи автомобильным фарам, к климату.
Тогда почему к душевной боли так сложно?
- Ты сегодня вновь это сделала?
И внутри рассыпался бисер надежды, сбивая с ног только-только поднявшуюся с колен Яло – маленькую девчушку с копной волос цвета уличной грязи. Она – это сама Оля, только истинная. Та, которая спрятана далеко внутри. Это ее сущность, которая давно уже не видела света. Лишь лучик надежды предательски светил прямо в глаза, будто бы насмехался над ней.
Вот только теперь даже лучик пропал – кто-то злостно хлопнул дверью, тем самым забрав у Яло единственный шанс на то, что когда-то станет как раньше.
Наивная глупышка, тебе еще нескоро удастся выбраться из этого чулана потерянных надежд. Добро пожаловать в вечную пропасть, миледи.
- Ты, наверное, голоден.
- Я ведь вижу.
- А ведь вчера за окном было солнце.
- Почему?
- Не знаю, это солнцу решать: когда выходить, а когда – нет.
-Прекрати! – неожиданно рявкнул Ярослав, швырнув рядом стоящую статуэтку в стену. А та лишь с грохотом разбилась, будто бы тот самый бисер внутри Оли. Вот только фигура парящей птицы была цвета надежды, в то время как бисер был цвета сгоревшего дома. Девушке хотелось кричать, но парень крепко поймал ее в свои сети. В такие моменты она сравнивала себя с рыбой, которую поймали на ужин. Но на деле была овцой, которую спасали от морской воды. Ведь эти глупые животные не умеют плавать, но все равно лезут в воду.
- Мне холодно… после такого мне всегда холодно. Не мог бы ты закрыть окно?
- Насколько помню, то тебе всегда холодно, - отозвался Ярослав, но окно закрыл. – Ты всегда в вязаной кофте в студии, а там жарко, - как-то уж больно по-детски прозвучала фраза Ярослава, из-за чего девушка не смогла удержаться от легкой улыбки.
- Это просто вам всегда тепло.
Ошибаешься, Оля, одному человеку тоже почти всегда холодно.
И они вновь замолчали, погрузившись в собственные мысли. В эту минуту каждый из них думал о таком схожем и таком нелюбимом: страхи – это всегда хреново. Впрочем, а когда было иначе? Они – неотъемлемая частичка жизни, которую приходиться проживать каждому: кому-то лишь долю секунды, а кто-то доживает до сотни. У каждого свой предел. У каждого свой лимит страха. Здесь слабых нет – если лишь те, кто чуточку сильнее. Но слабых здесь точно нет. Если тебе судьбою было предрешено родиться в этой мире – ты уже сильный.
- И не боишься же ты оставаться наедине с парнем в незнакомой квартире, - первым нарушил тишину Ярослав. Не любил он такое. Привык, что рядом с ним люди всегда сами находят темы для обсуждения, а он лишь ловко поддерживает разговор. Но с Олей же всё несколько иначе: да какое там, из нее же каждое слово вытягивать приходится. Другой бы на его месте давно бы плюнул – но Ярослав привык добиваться своего. Уж если он поставил перед собой целы выпытать у этой девчонки всё-всё-всё, то у него это обязательно получится. Вот только зачем ему всё это? Если честно, то он и сам не знает. Любительское любопытство?
Нет уж, любопытства ему хватило, когда едва десять исполнилось. Здесь же уже нечто иное. Желание помочь? Кто знает. Желание покопаться у кого-то в голове? Вроде как садистские наклонности в нем раньше как-то не проскальзывали. Тогда что?
- А чего бояться-то? – как-то уж больно беззаботно ответила девушка, чем изрядно вновь начала бесить парня. Вот и как можно так беззаботно относиться к себе? А ведь она когда-то подрабатывала доставщиком мелких заказов на дом. Вот и как она там вообще выжила? Что, если бы в один из дней она пришла бы в дом, скажем, местного маньяка? Как можно так отмахиваться от себя, полагая, что никто на тебя никогда не посмотрит? Глупая! Какая же ты Оля глупая!
Но вот ответ последовал несколько иной:
- Действительно.
- Рада, что ты согласен.
- … Ты, мать твою, женщина или нет?!
- К чему такой вопрос вдруг?