Страница 33 из 74
Судья Ди лукаво глянул на негодующего Фана, а затем принялся быстро просматривать бумаги.
Отложив их в сторону, он сказал:
- В этих стихах говорится о преступной любовной интрижке, причем в таких страстных выражениях, что это даже хорошо, что ты не можешь их понять. Письма - в том же духе и подписаны "Ваш раб Дин". Очевидно, молодой Дин писал их просто для того, чтобы дать волю своей страсти, поскольку они так и не были отправлены.
- Вряд ли молодой хозяин писал эти письма такой ученой крысе, как его женушка, - заметила Черная Орхидея.
Отец заткнул уши и закричал:
- Не смей говорить, когда тебя не спрашивают, нахалка!
Повернувшись к судье, он добавил извиняющимся тоном:
- Это все потому, что нет с нами моей милой женушки, чтобы воспитывать ее, ваша честь!
Судья Ди улыбнулся.
- Когда мы покончим с расследованием этого убийства, староста, сказал он, - я найду подходящую партию для вашей дочери. Ничто не воспитывает юную девицу лучше, чем домашние заботы.
Фан почтительно поблагодарил судью. Черная Орхидея была явно взбешена, но не рискнула возражать.
Постукивая по бумагам указательным пальцем, судья Ди сказал:
- Немедленно снимите копию, а затем положите эти бумаги на место. Ты сделала все правильно, девица Фан. Держи по-прежнему глаза и уши открытыми, но больше не заглядывай в ящики и шкафы.
Как только Фан и его дочь ушли, судья призвал Дао Ганя.
- У меня здесь одно собрание писем и стихов, - сказал он. - Тщательно скопируй их. И попытайся найти среди этих излияний страсти какой-нибудь ключ к личности предмета, к которому они обращены.
Дао Гань пробежал взглядом по строчкам и удивленно поднял брови.
Глава тринадцатая
Да Кей развлекает почтенного гостя за чаем;
судья Ди решает вновь посетить библиотеку генерала Дина
Судья отправился в усадьбу Да Кея, взяв с собой только десятника Хуна и четырех приставов.
Когда его паланкин несли через украшенный резьбой мраморный мост, он с восхищением посмотрел на девятиярусную пагоду, возвышавшуюся посреди лотосового пруда.
Затем процессия повернула на запад и следовала вдоль реки, пока не достигла пустынного юго-западного квартала города.
Дом Да Кея стоял отдельно от остальной застройки на пустыре. Судья обратил внимание, что он обнесен довольно внушительной стеной. Он также отметил, что место это находится недалеко от Речных Врат: в этой части города, опасаясь набегов варваров, старались строить защищенные дома.
Как только десятник постучал в главные ворота, двойные створки тотчас же распахнулись. Два привратника церемонно раскланялись, и паланкин судьи внесли во внутренний двор.
Когда судья сошел, толстяк среднего роста поспешно сбежал по лестнице парадной залы. У него было широкое, круглое лицо с короткими, заостренными усиками. Его маленькие глазки бегали под тонкими бровями, он быстро шевелил пухлыми ручками и без остановки тараторил. Почтительно поклонившись, он сказал:
- Мое ничтожное имя - землевладелец Да Кей. Посещение вашего превосходительства большая честь для моего бедного обиталища. Соизвольте заглянуть к нам.
Да Кей провел судью по лестнице в парадную залу и предложил ему занять почетное место перед широким, похожим на алтарь, столом возле задней стены.
Судья Ди с первого взгляда оценил утонченное и сдержанное убранство залы. Он догадался, что потемневшие старинные кресла и столы, прекрасные картины на стенах, несомненно, происходят из собрания старого наместника Да.
Пока слуга наливал чай в дорогие фарфоровые чаши, судья начал:
- Я всегда соблюдаю обычай навещать влиятельных людей в том уезде, где я назначен начальником. В вашем случае визит особенно приятен, поскольку я давно мечтал познакомиться с сыном такого прославленного сановника, каким был покойный наместник Да Шоу-цзянь.
Да Кей вскочил с кресла и поспешно три раза раскланялся перед судьей; присев обратно, он быстро затараторил:
- Десять тысяч благодарностей вашей чести за добрые слова! Да, мой покойный отец был прекрасным человеком, замечательнейшим. Какое несчастье, что его ничтожнейший сын недостоин такого великого отца! Увы, истинный талант дает нам только Небо, хотя от наших прилежных занятий зависит, разовьется ли он. Но если, как в моем жалком случае, дарование отсутствует, то долгие упорные занятия не принесут никакого плода. Но я надеюсь на то, что мне зачтется хотя бы способность осознать собственную бездарность. За отсутствием талантов, ваша честь, я никогда не осмеливался претендовать на высокий чин. Живу себе поживаю, пекусь о моих домах и землях.
Да Кей заискивающе улыбнулся, потирая свои пухлые ручки. Судья Ди открыл рот, чтобы что-то сказать, но Да Кей снова затараторил:
- Мне ужасно стыдно, что не могу развлечь ученой беседой такого образованного человека, как ваша честь. Это позор, ведь такое знаменитое лицо снизошло до посещения моего бедного жилища! Я смиренно поздравляю вашу честь с успешным задержанием этого негодяя Цзянь Моу. Какое великолепное деяние! Прежние начальники никак не могли его укротить. Прискорбное положение дел! Я прекрасно помню, как мой досточтимый отец часто неодобрительно высказывался о низкой нравственности нового поколения чиновников. Ваша честь, разумеется, в этом смысле исключение. Я хотел только сказать что всем известно, как...
Да Кей на мгновение замялся. Судья Ди быстро перебил его:
- Покойный наместник, должно быть, оставил вам немалое состояние?
- О да, конечно! - ответил Да Кей. - Какое несчастье, что я родился таким тупым! Все мое время почти без остатка уходит на управление имением. А арендаторы, ваша честь, арендаторы! Вообще-то они - местные люди, я бы сказал даже честнейшие, но эти постоянные просрочки платежей! А местные слуги - какое разительное отличие от столичных! Я всегда говорю, впрочем, что...
- До меня дошли слухи, - твердо сказал судья Ди, - что у вас есть очаровательное сельское поместье неподалеку от восточных врат?
- Ах да, - ответил Да Кей, - конечно, это отличное, отличное местечко.
Внезапно вся его разговорчивость куда-то подевалась.