Страница 27 из 30
Его обратили скорее из мести, чем из желания помочь. Первые дни – года – было тяжело. Быть тем, кто он стал. Подчиняться. Подчинять. Иерархия среди вампиров строится на силе и строго соблюдается. Иначе однажды тот, кого ты пожалел, станет твоим врагом и постарается занять твоё место. Лайонел знал свой уровень силы и как ему стоит себя вести. Но, наверное, уже тогда ждал луча света в своём тёмном царстве. Этим, быть может, он и отличался от других – тех, кто помешался на крови, власти и силе. Тех, кому подчинение других доставляло удовольствие. Лайонел верил, что не в этом счастье, что когда-нибудь его существование изменится – оживёт.
Аннет появилась неожиданно. Он ведь сначала совершенно ничего не понимал… Пытался подчинить, потом – увидев, почувствовав её силу – готов был подчиниться. Аннет было нужно другое… Верность – не поддерживаемая страхом, дружба – которая будет держаться не на выгоде, честность – без принуждения и насилия.
Искренность, которая родится среди света и тьмы.
…
В школе у Аннет было не так уж и много друзей. Её пятёрка, которая утвердилась в течение первых нескольких лет, случайные знакомые, приятели из других пятёрок… С Кеем, например, они и парой слов не перекинулись за все годы учёбы.
С Руциа всё вышло по-другому. Как будто детская идея о единственной лучшей подруге сошла со страниц книг в реальность. Весёлая яркая девушка, к её же удивлению, напомнила девушке не Кристин – Анри. Но она не лезла в чужие тайны, как и Руциа в её. С другой стороны, всем остальным они делились не раздумывая. Но когда барьер недомолвок был разрушен – Аннет почувствовала, что раньше это её действительно тяготило.
Они сидели вместе на парах, вместе болтали – вместе ходили в кафе. Вместе обсуждали парней, сплетничали. И с каждым мигом Аннет погружалась в настоящую жизнь, которая раньше проходила её стороной. Кто знал, что лайдорство так давило на неё раньше? Но даже, когда всё смешалось – вампиры, оборотни, охотники, прошлое Руциа и прошлое Аннет, их дружба словно стала только крепче – одолев недопонимания, различия во взглядах – всё то, что мешало откровениям раньше.
…
Светленькую она заметила сразу. Подумала ещё, альбиноска, что ли? Потом девушка обернулась, и глаза, как грозовое небо, - развеяли эти мысли. Прямой уверенный взгляд, честность и в то же время хитрость, наигранная самоуверенность, насмешка. А за всем этим – замкнутая грусть и долг. Руциа подошла и познакомилась. Аннет стала загадкой, которую стоило разгадать.
Скоро она знала про неё достаточно много. Болезненная дочка успешного бизнесмена, детство провела по больницам, даже потеряла год и не поступила в университет. Но теперь навёрстывает упущенное, надеясь, что болезнь больше не вернётся. Недавний – но старый по словам Аннет – шрам от ожога только дополнял картину. Но Аннет была другой – не боялась простуды, не обращала внимание на царапины, которые быстро заживали. Тогда что за грусть была в её прошлом?
Руциа неожиданно становилась откровенней и откровенней. Общие темы разговора сменялись личными. Мельком упомянутый брат – и с каждым мигом становилось всё сложнее удержаться, не рассказать правду. Что такого если Аннет узнает? Брат бы не одобрил. Отец бы не разрешил. Руциа так и не решилась их спросить. А потом стало поздно… Опасный разговор о вампирах. Недоверие. Руциа больше боялась за Аннет, её любопытство могло привести к трагедии. Она не следила за подругой – она шла её защитить. А потом всё рухнуло… Аннет защищала вампира. Аннет командовала вампиром. У Аннет тоже были тайны…
Смех в кафе. Улыбки. Разговоры. Разве всё это будет разрушено так просто. Руциа просто поверила Аннет и сделала шаг навстречу. Всего один шаг. Что в этом такого?
Руциа, которой она была. Руциа, которой она казалась. Руциа, которой она хотела быть. Все три были разными. И лишь одна из них несвободной - не совсем свободной. Первый выбор, который Руциа сделала самостоятельно, был правильным.
Аннет опустилась на колени перед памятником. Огромный шар держали на своих плечах тысячи людей – лица, казавшиеся знакомыми, напоминавшие о ком-то, смешивались с незнакомыми. По некоторым лицам текли слёзы… Или дождь – кислота, падающая с неба. Аннет положила цветы и заплакала, сначала едва слышно, потом всё громче и громче. Никто не решался подойти. Только Кей стоял рядом, кусая губы, едва сдерживаясь от слёз. Это была их память, их боль и понимание, которое они разделили.
Это была память обо всех погибших. О её родителях, друзьях. О родителях Кея, его друзьях. Об их родителях и родителях родителей. О тех, кого они знали, и о тех, кого никогда не знали. Память о погибшем мире.
Мама красивая и любит смеяться. У неё тёплые мягкие руки и приятный голос. Аннет уплывает вдаль, слушая её тихий напев…
Спят усталые игрушки, книжки спят…
Эта песня? Или другая?
У папы сильные руки и громкий бас. Очки качаются на носу, и Аннет толкает их, чтобы те упали. Отец смеётся. Разноцветные нити сплетаются и стёкла становятся целыми…