Страница 32 из 44
Женщина заперла дверь на два замка и одним взмахом руки включила свет. Загорелись огоньки по бокам, вдоль стены, освещая дорогие, на вид, картины, концов века двадцатого. Чьи-то портреты, как настоящие, смотрели на нас, и мне становилось не по себе. Я оглядел небольшое помещение и никак не мог найти кровать или хотя бы диван, чтобы уложить Сьюзен. Она по-прежнему была без сознания, а пятна её крови все ещё сохли у меня на руках.
— Ты можешь положить её здесь, - женщина указала на второй этаж и поднялась по ступенькам вверх, указывая дорогу. Я, немедля, поспешил за старушкой.
После кропотливого поднятия на второй этаж, женщина открыла дверь и впустила нас, включая ночник на стене, похожий на лилию, только жёлтого цвета. Я уложил Сьюзен на мягкую, но уже обшарпанную, кровать и снял с неё байкерскую - ужасно большую ей - куртку, убирая на прикроватную тумбочку. Женщина спустилась вниз и, через пару минут, вернулась ко мне, протягивая мокрое полотенце.
— Вот, ей нужно приложить на лоб, - она аккуратно села на край кровати. — Чтобы облегчить боль.
Я, молча, кивнул и взял полотенце из её рук, аккуратно кладя на горячий лоб девушки. — Все будет хорошо, - сказал я настолько тихо, что и сам не понял, кому это было адресовано. Слышу поскрипывание кровати и смотрю на женщину, как она встаёт, доходит до облезлого шкафа и достаёт оттуда постельное бельё.
— Переночуйте здесь, а к утру придумаем, что делать дальше, - проговорила она, оставляя стопку у подножия кровати. Как не странно, старушка была подозрительно спокойной и радушной. Но я лишь хмуро кивнул. Когда до меня дошли её слова и мысль, о ночёвке, оторопел. Стоп, "придумаем?"
— Что значит, Ваше "придумаем?" - повторил я её слова и взглянул на улыбающуюся старушку. Она прошествовала ко мне, сморщенная ручонка похлопала меня по плечу.
— Это значит - мы. - Она одарила меня тёплой улыбкой. На моих глазах навернулись непрошеные слёзы и чуть ли не полились из уголков глаз, по щекам, но вдохнув больше воздуха, я опустил веки.
— Простите нас, - шепнул, не глядя. Тёплые пальцы обхватили мой подбородок и подняли вверх. Серые, безжизненные глаза пожилой дамы заискрились, и она медленно покачала головой.
— Что ты такое говоришь! Я тоже мать, и у меня есть сердце, малыш, - заверила она, похлопав меня по щеке. Знакомое тепло разлилось в животе, сердце застучало быстрее. Она так добра к чужим людям, ко мне. Меня это сбивало с толку. Она, как ночной, светящийся мотылёк, появившийся среди кромешных сумерек. Единственный и, пожалуй, первый человек, который обращается со мной никак с вещью – была маленькая, пожилая женщина, с мягкой улыбкой, теплыми руками и красивыми, но давно потухшими, серыми глазами.
— Почему вы это делайте? - Она вопросительно посмотрела на меня, и я поспешил объяснить, чуть откашлявшись. — Почему вы нам помогайте?
Старушка нахмурилась, тем самым стала намного старше своих лет. Она печально вздохнула и загорелась желанием ретироваться к двери, но только она открыла дверь, обернулась ко мне. — Потому что, когда мне была нужна помощь, никто не помог.
И дверь захлопнулась, оставляя меня с ночником, в виде лилии, и спящей Сьюзен в постели.