Страница 19 из 32
Последняя битва завершила политическую карьеру и жизнь хана Тельца, которого убили его же соотечественники. Новым ханом болгар стал Сабин (764—766), против которого Римский царь начал подготовку нового, четвертого по счету, похода. План кампании был просчитан блестяще, римляне собрали громадное войско и имели все шансы на успех в предстоящей войне.
Для начала в 765 г. римляне организовали небольшое наступление на Болгарию, взяли Балканский проход и захватили штурмом один крупный аул – это была разведка боем, преследующая целью выяснить боеспособность врага. Опасаясь нового разгрома, Сабин затеял мирные переговоры, не увенчавшиеся успехом. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает: императорский военный штаб учел все, кроме стихии. Корабли, на которые посадили десант, были буквально сметены страшной бурей, разыгравшейся на море. Солдаты тонули и разбивались об острые камни, на которые волны выбрасывали суда. Тысячи трупов качались на поверхности моря, и царь приказал сетями собирать своих товарищей по оружию, нашедших гибель в морской пучине. После такой катастрофы наступление не имело смысла, и Константин V приказал войскам повернуть обратно; 17 июля 766 г. он уже был в Константинополе.
Удивительно, но и эта неудача римлян не прибавила болгарам оптимизма, хан которых не переставал направлять посольства в Византийскую столицу с предложениями о мире. Его инициативы вызвали понятное подозрение среди остальных болгар, открыто вопрошавших своего властителя: «Ты хочешь поработить Болгарию римлянам?»140 Неизвестно, были ли они правы, но, почувствовав опасность, Сабин действительно сбежал от своих соотечественников – вначале в Месемврию, а оттуда в Константинополь. Влияние Византии и страх перед ней были таковы, что болгары не осмелились ослушаться приказа императора Константина Исавра о выдаче его слугам родственников хана Сабина для выезда в Константинополь.
Шло время, римляне восстанавливали свои силы после тяжелых потерь последнего похода, а у болгар переворот сменялся переворотом. Погибли один за другим два выбранных в правители хана, и наконец долгожданный мир с Византией был заключен. Римский царь не только заставил болгар просить мира, забыв о какой-либо дани, но и выступил в привычной для древних императоров роли мирового арбитра, примирив двух болгарских ханов. В самой Болгарии возникла сильная провизантийская партия. На некоторое время Римский император фактически стал полным властителем этой страны, без согласия которого любое крупное политическое событие было обречено на провал.
Однако, почувствовав в 768 г., что долгий мир постепенно «съедает» его стратегическую инициативу, Константин V организовал новый, пятый по счету, поход, оказавшийся практически бескровным; в буквальном смысле слова прогулкой по вражеской территории. Римская армия захватила ханский аул, сожгла его, но, получив известие о том, что болгарские отряды пытаются вторгнуться на римские земли, вернулась в отечество. Конечно, после этого и болгары повернули обратно.
А в Болгарии продолжались «ханские дожди», следствием которых стало избрание правителем варваров хана Телерига (769—777), втайне мечтавшего восстановить свою страну в прежних размерах. Для начала он намеревался напасть на славянское племя велесичей, признававших протекторат Византии, с целью принудительного их переселения в Болгарию для пополнения числа рабочих рук. Но Римский император, имевший разветвленную сеть осведомителей и сторонников в самой Болгарии, своевременно узнал о грозящей опасности. В 773 г. он направил кавалерийские части и флот в Болгарию и, продемонстрировав силу, вернулся обратно, произведя на врага большое впечатление мощью своей армии141.
В это время в Константинополе находились болгарские послы, заверявшие императора о желании Телерига сохранить мир. Убедившись в коварстве болгар, Константин V сделал вид, что поверил им, и уведомил в свою очередь, будто собирается начать поход против арабов. На глазах посланников Болгарского хана на азиатский берег Босфора были переправлены тяжелые осадные машины и воинские знамена выступающих в поход частей. Но когда послы отбыли, царь внезапно организовал второй поход за один год, собрав войска Фракисийской фемы и отдельные кавалерийские части. Судьба этой новой кампании решилась в сражении у Лисофосория, близ Балканских гор. Внезапно напав на болгарский лагерь, византийцы нанесли врагу тяжелейшее поражение, еще более страшное, чем у Анхиала.
Как грамотный и трезвый стратег, император прекрасно понимал, что отдельные поражения не могут сломить болгарский натиск, и потому удовлетворился подтверждением мирного договора и корректировкой границ в пользу Византийской империи. Однако он не мог потерпеть никаких попыток нарушить status quo и потому, как только пришли тревожные известия о новых приготовлениях болгар, организовал восьмой по счету поход на Болгарию в 774 году.
И вновь, как и раньше, стихия активно вмешалась в планы царя. Флот, который должен был взять на свой борт кавалерию, попал в бурю, и римские суда понесли потери. Понятно, что пришлось вернуть сухопутные войска обратно. Но и эта операция дала положительный результат – если целью кампании являлась демонстрация римской мощи и очередные мирные инициативы болгар, то она была достигнута.
Наконец, в последний год своей жизни, в 775 г., Константин V предпринял девятый по счету поход, не доведенный до конца по печальным причинам. Как всегда, император располагался впереди войска, но внезапно почувствовал недомогание (у него случился страшный внутренний жар), и солдаты на руках отнесли любимого царя, товарища по своим тяжелым и победоносным походам, на императорский корабль, покрытый царственным пурпуром. Когда судно прибыло в Константинополь, император был уже мертв.
Так закончились Болгаро-римские войны Константина V, имевшие важнейшее значение и для судеб Римской империи, и для самих болгар. Впервые за многие десятилетия Византия вздохнула спокойно и перестала опасаться грозных кочевников, от симпатий и антипатий которых зависело само существование Римского государства. Но и для болгар столь тесное сближение с христианской культурой оказалось чрезвычайно плодотворным и перспективным. Уже хан Телериг принял в Константинополе христианство, получил сан патриция и женился на Византийской принцессе. Остальные аристократы Болгарии, приезжая в столицу, впитывали в себя христианскую культуру и римские политические понятия. Не удивительно, что вскоре Болгария предстанет перед историей в качестве нового христианского государства, созданного по византийским лекалам142.
Глава 3. Положение дел в Италии. «Папская революция»
Как ни блистательно складывались дела на Востоке и на Балканах, существовала проблема, разрешение которой оказалось не под силу ни Льву III, ни Константину V – Италия. При всех блестящих победах над арабами и болгарами Византийская империя явно была не в состоянии деятельно укреплять свое влияние на Западе. Да и какое государство способно успешно воевать сразу на три фронта?
Италия все больше и больше отходила от Византийской империи, живя собственной жизнью и пребывая в поисках новых союзников с близкими для нее интересами. Нередко полагают, будто главной причиной этого процесса стал иконоборческий кризис и осложнение отношений между Византийским императором и Римским епископом. Однако исторические факты свидетельствуют о том, что расхождения между Западом и Востоком во взглядах на святые иконы в те десятилетия имели относительное касание к существу вопроса. И последующее развитие событий можно в значительной степени отнести к практической реализации основополагающих, доктринальных принципов неписаного политического учения Римской кафедры, наложившихся на способствующие внешние обстоятельства.
После смерти папы Григория III престол Римского апостолика уже через 4 дня занял грек Захарий (741—752), родом из Калабрии. Как кажется, он был образованным человеком, и его перу принадлежали переводы с греческого языка на латынь, и наоборот. В юности Захарий перебрался в Рим, где принял монашеский постриг, затем стал диаконом-кардиналом, а потом поднялся на высшую духовную должность в Римской церкви. Его избрание народом и сенатом Рима прошло без утверждения Равеннским экзархом, представителем императора, что красноречиво свидетельствует об уровне авторитета Византийского царя на Западе.