Желание

        — И что?

        — Да что угодно, — может, дух просто не представляет, что их ждёт? Всё же было бы странно ожидать от него досконального знания всех тонкостей человеческой жизни. — Он может отправить меня обратно в школу, а тебя — в застенок за то, что ты меня оттуда якобы похитил. Или ещё что-нибудь.

        — Но он ведь сам не оставил тебе другого выхода кроме как вернуться домой, — якобы удивился дух.

        — Уж точно он не ожидал, что я приеду в Литас, да ещё так быстро. Возможно, это всё был злой умысел. Тогда это значит, что он хочет, чтобы я сгинул. А если так… — заканчивать Дорей не стал — и так всё было понятно.

        — Да, я уже думал об этом, — кивнул безымень. — Не переживай о ерунде.

        — Ничего себе ерунда! Он ведь столичный чародей! Посильнее, чем провинциальные школьные учителя.

        — Ты сомневаешься в моём могуществе, смертный? — ухмыльнулся Эдан. Дорей несколько долгих секунд играл с ним в гляделки, но не выдержал и отвёл взгляд.

        — Что думаешь делать? — буркнул он вылезая из-за стола.

        — Посмотрим. Сначала нужно туда добраться.

        И вот они стояли перед домом. Садик зарос, и между камней подъездной дорожки пробивалась трава. Дикие розы заплели стены и плотно закрытые ставни, и даже бронзовый молоток на двери, казалось, потускнел. Запустение, в которое пришёл дом, больно резало Дорею сердце. Он достал из-за пазухи ключ — самое ценное, что у него было. Самое дорогое, что поддерживало его всё это время в далёкой школе. Оставалось надеяться, что дядя Брон не сменил защитные заклятия — ведь это стоило бы огромных денег. Эдан привязал коня к оградке у веранды, пока мальчик возился с дверью. Наконец, замок щёлкнул, узнавая хозяина, и они оказались внутри. Холл был пуст и пылен. Ни картинок на стенах, ни ковра, ни шкафа для плащей. Хорошо хоть старый кованный светильник под потолком остался на месте. Хотя, скорее всего дядя Брон просто не стал связываться с охранными заклинаниями, и вынес только то, что не было вплетено в защитный периметр дома. Всё вокруг стало мутным, и Дорей вдруг понял что опять плачет, как девчонка. Он сердито вытер слёзы.

        — Эй, хозяин! — крикнул Эдан и громко постучал в дверь кулаком. — Что встречать не выходишь?

        Мальчик покосился на безыменя: что это он? Но не успел он ничего спросить, как из полутёмного коридора, ведущего в кухню, раздалось кряхтение.

        — Добро пожаловать, так сказать, — из теней вышел маленький старичок с всклокоченными седыми волосами — даже Дорею он едва доставал до пояса. — О, Великий и Ужасный, — он поклонился, то ли шутливо, то ли подобострастно. — Чему обязаны твоим визитом?

        — Я сопровождаю юного господина, — Эдан сделал жест в сторону Дорея, — в его странствии. Он решил вернуться домой.

        Юного господина? Надо же. Безымень раньше его ни разу так не называл.

        — Юного господина, значит, — старичок прищурился, рассматривая мальчика. — И всячески содействуешь, стало быть. И болотный демон у крыльца — твоя работа, ага, — он пожевал губу. — Да ты младший Данеш, или не стоять мне на этом месте!

        Дорей растеряно кивнул. Кто этот дедок и что он здесь делает? У них никогда не было такого слуги. Неужто нищие обошли охрану и поселились в доме?! А болотный демон — он так и знал, что с Ряском что-то не так. Не может у безыменя быть обычный конь.

        — А я Торим, — старичок уже был рядом и радостно хлопал мальчишку по спине, что было с его ростом не так-то просто. — Местный домовой дух, как бы. Ну, значит, заживём! Теперь-то порядок наведём! Этот толстый боров весь дом разорил! Но теперь-то спуску ему не дадим! Эй! Хозяйка! — крикнул дедок куда-то вглубь дома. — Юный господин вернулся! А вы заходите, заходите, нечего на пороге стоять. И чудище ваше болотное сейчас в стойло пристроим.

        Вернуться домой было больно. Комнаты больше не выглядели как прежде: большую часть мебели, дядя Брон вывез оставив только старьё, за которое даже пары редий не дадут. Украшений не осталось вовсе. Какие-то документы были свалены кучей посреди отцового кабинета, а его библиотека пропала без следа. Неужели дядя Брон изначально не планировал, что Дорей когда-нибудь вернётся?! Так надругаться над домом родителей! На кухне обнаружилась и жена Торима — такая же низкорослая старушка, как и он, в тёмном суконном платье, белом фартуке и с аккуратно собранными в узелок волосами. Перепоручив ей дорогих гостей, дедок отправился пристраивать Ряска. То есть, болотного демона.

        — Сейчас вам постель какую-никакую сготовим, — суетилась тем временем Торима. — Ах, охальник, даже топчана для дорогих гостей не оставил. С дороги ведь есть хотите? Сейчас очаг растопим, простите, чем богаты… Омлет ведь будете? Да с кашей. Ванну нагреем… — домовая разговаривала сама с собой, отвечая на свои же вопросы. Дорею и Эдану оставалось только стоять посреди кухни — стульев, да даже табуретов, тоже не осталось. — Чем богаты, чем богаты… — тем временем, как заклинание, повторяла домовая. Волшебным образом откуда-то появились гладко ошкуренные пеньки, на которых можно было примоститься, растопленный очаг прогрел помещение, чайник засвистел, закипая над огнём, а нехитрый ужин пришлось есть прямо со сковороды. В доставшейся ему выщербленной кружке Дорей узнал старую отцовскую чашку. На такой мусор дядя Брон не позарился, а ему хоть какое воспоминание.