Страница 77 из 127
Когда я второй раз выходил из дворца, с запасной лестницы, дабы избежать излишних льстецов, передо мной вырос дядя. Статный, высокий, поседевший раньше времени, сегодня он был особенно мрачен. Его давний шрам, создававший впечатление ухмылки, никогда не сходящей с его лица, сегодня показался мне особо зловещим. Сегодня аристократ не спрятал искалеченную руку в перчатку с подкладками. Видимо, было не до наведения красоты. На лице его явственно проступили тёмные круги от бессонницы, длинные волосы были причёсаны небрежно. Я опустил взгляд, уткнувшись в его правую руку без указательного и среднего пальца. А скольких этой ночью покалечили из-за меня… Не сразу сумел поднять взгляд и выпрямиться.
- Приветствую вас, дядя, - и вежливо поклонился.
- Приветствую тебя… - он на мгновение замялся, - Вячеслав, - и отвесил сдержанный поклон, - Сестра и племянницы у меня. Я их спрятал подальше. И никто кроме меня и двух моих людей не знает, где, - грозно начал мужчина.
- Спасибо за заботу. Я рад, что ты смог защитить их, - ещё раз кланяюсь ему, на сей раз ниже.
Ненадолго повисло тягостное молчанье. Кажется, он не собирался нападать. Да и мог ли? Он, конечно, научился немного обращаться с кинжалами левой рукой, но до былой его ловкости и меткости с покалеченной рукой и дурно сросшимися костями было далеко. Нет, он пришёл не драться. И даже не нападать. Но зачем же? По глазам его вижу – не ради лести пришёл. А Беловолк молчит, напряжённо думая, как же теперь со мной разговаривать. Прежде мы не очень-то и ладили, но и особо не спорили… А теперь и не знал, что сказать. Я первым нарушил молчание:
- Позаботься о них, Беловолк, ещё хоть пару недель. Боюсь, что в столице в ближайшее время будет неспокойно. Особенно, во дворце.
- Это я с радостью, - короткая улыбка, потом мужчина нахмурился, - А что с Бориславом? Я ничего не слышал о нём, - и в его взгляде проступил страх.
Нет, не меня боялся этот старый и крепкий, хотя и лишённый большей части силы, воин. Он сейчас, похоже, думал о непостоянстве человеческих сердец и о всей пропасти того мрака, который прячется в них. Ещё на прошлой неделе он дразнил меня «книжным червём» за неподобающую мужчине мягкотелость и любовь к чтению, а теперь вынужден спрашивать у меня о том, что я сделал со своим старшим братом. Неприятный вопрос, страшное ожидание ответа. Зачем вообще спросил? Обычно не спрашивают. Просто делают вид, что понимают, что не против, что иначе было нельзя. Однако он всё-таки спросил.
- Борислава заперли в башне. Пусть посидит взаперти, на хлебе и воде. И подумает, каково было тем, кого запирали или казнили по его указу. Надеюсь, заключение и строгие условия хоть как-то уберегут его от скорой мести тех, чьи близкие пострадали из-за него, - вздыхаю, - Но, боюсь, это будет сложно сделать. Сам понимаешь, он был слишком жесток и груб, когда исчез наш король.
- Понимаю, - дядя расправил плечи. Его лицо просветлело.
Неужели, ты всё-таки ценил во мне того доброго мальчишку? И… идя ко мне, упорно отказывался верить?
- Беловолк, если ты не против, подготовь мне доклад о состоянии приграничных деревень. Если какие-то ещё уцелели. Думаю, что аристократам будет не до размышления о необходимых переменах в ближайшие дни. К тому же, я всегда ценил тебя за твою непредвзятость и цепкий ум. Мне срочно нужно узнать об истинном положении Черноречья. И, пока Вадимир и Ростислав не узнали о наших переменах и не предприняли каких-либо шагов, я хочу успеть сделать что-нибудь полезное. Особенно опасаюсь Вадимира – тот умелец до коварных гадостей. А Ростислав… при всей его дерзости и силе, он просто умелый воин – и только. Драться он умеет, войско ему подчиняется, но вот о каких-либо толковых ходах в управлении страной, сделанных именно им, я что-то не слыхал. И ещё… Почему ты смеёшься?
- Я сегодня узнал, что голова у тебя работает, - дядя ухмыльнулся.
Шрам на лице превратил его ухмылку в пугающий оскал.
- А что, ты раньше сомневался? – улыбаюсь.
- Я думал, ты кроме книжек своих ничего и не видишь. А ты, оказывается, успевал посматривать по сторонам. Ладно уж, разузнаю чего ещё нового у нас случилось. И доложу.
Он медленно развернулся и спокойно, даже слишком спокойно, отправился к главному выходу из парка в столицу. Видимо, решился проверить, не ударю ли в спину? Странно, почему Беловолк никогда не пытался сместить с трона мужа родной сестры, ни до того, как был искалечен в бою, ни после? Даже после исчезновения отца молчал. Однако я не спросил. Ни к чему задавать людям вопросы, на которые им будет трудно и неприятно отвечать. То ли из-за его приобретённой ущербности, то ли не хотел пачкать руки в крови трёх мальчишек: если бы убил Мстислава, то ему пришлось бы и очистить трон от возможных наследников. Может, дядя всё ещё мечтал о власти. Или же его устраивало быть в тени, но знать обо всём и временами дёргать людей как кукловод кукол – за ниточки тёмных желаний? Полагаю, это он помог отцу узнать о некоторых заговорах. Хм, и, не смотря на свою долгую жизнь во дворце и возле него, у дяди ещё остались некоторые представления о чести. Хорошо, что мама и сестры у него. А если он вздумает шантажировать меня их благополучием, я ему этого никогда не прощу. Что ж, один из первых неприятных разговоров завершился. Вроде бы успешно.