Страница 13 из 65
Откуда-то снова Этот вынырнул, говорит: «Спи. Утро вечера мудренее». Я уже смирился с тем, что груз мы вовремя не доставим. Неустойка, объяснительные начальству, все дела… Поэтому устроился на самолете и задремал. Правда, выспаться мне все равно не дали: Этот ни свет ни заря меня растолкал, скрипит на ухо «рассвет близок, вылетай!»
Я и вылетел. Что мне, в первый раз, что ли?
Потом мои товарищи, смотрю, попросыпались, спрашивают: «А как двигатели? Чего? Работают? Это как так получилось? У нас же двигатели отказывали и рация!»
Я тогда, помнится, пожал плечами, ответил что-то в духе «иногда проблемы сами рассасываются».
Но самое странное случилось потом, когда заработала наша рация. У радиста глаза сами собой как выпучились!
— МСР 326, отвечайте! Говорит Новосибирск-Радар! Что происходит?
Ни черта я тогда не понял, если честно. Потому что за окном стояло не раннее утро, а поздний вечер. Смеркалось. И наши часы, и этот диспетчер, который «Новосибирск-Радар», уверяли, что был тот же день, — как сейчас помню, двадцать первое июля. И не было никакой ночи в странном аэропорту Бурзачило…
Но зато мы на десять минут исчезли со всех радаров. И часы у нас — это выяснилось потом, когда мы прилетели в Улан-Удэ — отставали ровно на десять минут.
Попозже, кстати, я навел справки о тех людях, которых повстречал в аэропорту Бурзачило. Все они действительно работали когда-то летчиками, но числились погибшими в авиакатастрофах: кто десять лет, кто двадцать, кто пятьдесят…
Такого я тоже не понял. Но с тех пор оставляю для Этого на самолете бутылку «Кока-Колы».
Алексей Трофимов
Сон
Я давно не видел снов. Очень давно.
Возможно, потому, что я разучился мечтать, верить, чего-то ждать… так продолжалось два года.
Два года учебы, работы, отдыха, развлечений. В общем, типичная жизнь среднестатистического студента-работяги, у которого, как говорят нынче, «голова на месте». На жизнь не жаловался, и в принципе у меня было все то, что мне хотелось, в рамках дозволенного и допустимого, конечно. Утром – работа, днем – учеба, вечером – отдых. Изо дня в день одно и то же, некая никем не запланированная размеренность. И меня это вполне устраивало. Так было до первого моего сна после столь долгого перерыва.
Я помню его в деталях, я помню цвета, помню запахи. Красивая лесная зеленая поляна, утро, роса на траве, пение проснувшихся птиц, голубое небо с редкими небольшими облачками на нем, лениво поднимающееся с востока солнце. И себя, я помню себя.
Я сидел посреди этой поляны, посреди этой вечной красоты, которая мне всегда нравилась. Сидел, стоял, валялся на траве, бегал, прыгал, вел себя как ребенок. Я чувствовал, как свежий воздух проникает в меня, и я вспомнил. Вспомнил, что умею дышать, как я давно не дышал. От одного только глотка прилив неописуемой бодрости и сил. А еще я помню ее.
Ее, с длинными черными волосами, карими глазами, стройную и женственную, с изящными движениями и сладкими голосом, который пленяет не меньше, чем ее красота.
– Ты давно не приходил сюда, – чуть слышно произнесла она.
– Я здесь и не был никогда, – немного ошеломленно ответил я, понимая, что она находится рядом со мной уже очень давно, а заметил ее только сейчас.
– Ты разве не помнишь?.. Не помнишь меня? – грустно спросила она.
– Н-нет, – пытаясь все же вспомнить, отвечал я.
Молчание. Недолгое, но все же… Я больше не мог смотреть по сторонам, смотрел только на нее.
– Я скучала по тебе, Алексей, – тихо сказала она.
Я оглянулся. Пытался вспомнить… И правда, здесь я уже бывал. Что-то до боли знакомое, теплое, близкое к сердцу. Но не могу вспомнить, когда я здесь был. Вспомнилась фраза «дежа вю». И вновь посмотрел на нее.
Она сидела на траве, обняв колени, и печально смотрела в сторону. Тебя я тоже видел?
– Видел? – она посмотрела на меня. – Ты говорил, что любишь меня, помнишь?
Я не нашелся, что ответить. Она читает мысли? Да и кто она вообще?
– Ты все забыл… И даже меня, хотя обещал, что такого никогда не случится, – она встала напротив меня. – Скажи мне, Леш, что с тобой?
Я увидел ее печальные глаза, где-то в сердце, очень глубоко, защемило.
– Я… понимаешь… как бы сказать… – пытался подобрать хоть какие-то слова, потому как совершенно не знал, что мне ответить.
– Ты меня больше не любишь? – дрожащим голосом спросила она.
– Люблю, – сорвалось у меня. Что? Это я сказал? Да кто это? Почему я вдруг люблю ее?