Страница 15 из 41
Даже не зайдя к себе в комнату, не взяв ничего из вещей, Влад переехал в отель. Признание деда, слова отца обжигали огнём, не позволяя здраво мыслить. С детства для родителей, каждое его желание, малейшая прихоть являлась законом. А, оказалось, он всего лишь приёмыш...
Единственной отрадой, как и раньше, стал вертолёт. Только штурвал помогал отвлечься, голубая гладь неба успокаивала. Но и там, в заоблачной вышине, парень снова и снова вспоминал разговор с отцом. Он не достоин своих родителей. Близкие также легко его забудут, как в молодости дед забыл наивную, глупую девчонку Женю, посмевшую полюбить Аронова.
Несмотря на то, что Влад не был опытным пилотом, он больше не брал с собой инструктора. Постороннее присутствие раздражало.
Парень до забытья, до ряби в глазах всматривался в живописные пейзажи. Но ни синяя лента спокойной реки, ни кружевные, словно игрушечные мосты и на миг не отвлекали от цепких, настойчивых раздумий. Что тогда на самом деле произошло с его матерью? Дед назвал её вульгарной, испорченной девицей. Но эта «вульгарная девица», «подобие человека», если бы дед не отказался, имела полное право носить фамилию Ароновых. Девочка умерла сразу после выхода из роддома. Простая случайность… Или же она не смогла смириться с потерей младенца? Тропинку ведущую вниз девица выбрала сама. Только вот остановить, не дать свалиться ей на самое дно, желающих не оказалось.
Поглощённый мыслями, Влад не сразу заметил, что вертолёт начал резко приближаться к земле. Далёкие пейзажи становились всё чётче и чётче. Парень рванул штурвал, но резкая, подобно молнии, вспышка озарила сознание, а потом уступила место непроглядной тьме.
* * *
Вера ходила по длинному коридору, сжав ладони. На её лице читалась тревога и нетерпение. Девушка то останавливалась, прислушиваясь к чему-то, то снова начинала обеспокоено шагать.
Наблюдая за сестрой, Толик монотонно помешивал давно остывший чай.
– Верунь, ну, пожалуйста, перестань! – наконец-то не выдержал парень.
Вера устало прислонилась к стене, тяжело вздохнув.
– Толя, а если всё напрасно? – горячо прошептала. – Имели ли мы право так рисковать? Это же сломает его окончательно. Мы дали надежду…
Толик подошёл к Вере, приобняв за плечи.
– А я вот уверен, нас ждут хорошие новости.
– Тогда почему – почему так долго?
Парень не ответил, понимая, что слова сейчас бесполезны.
Как будто услышав просьбы Веры, дверь спальни Андрея Тимофеевича отворилась, и оттуда вышел слегка нахмуренный доктор. Он мало чем напоминал представителя своей профессии. Элегантный, чёрный костюм, аккуратно, до единого волоска, уложенная прическа. Мужчина выглядел моложе своих лет.
Вера обеспокоено сжала ладонь Толика. Она и хотела, и одновременно боялась услышать результат обследования. Всё же нетерпение победило страх, девушка скороговоркой выпалила:
– Ну как? Папа... папа сможет ходить?
Заметив панику в больших, темно-карих глазах юной собеседницы, доктор дружески улыбнулся:
– А почему не бегать? Увы! – мужчина развёл руками. – При всём желании, такого пообщаться не могу. Курс лечения очень длительный. И если через несколько месяцев, ваш отец почувствует пальцы ног, это уже будет огромный успех.
– Но надежда же есть? – едва слышно, упрямо спросила Вера. – Вы согласны его лечить?
Доктор помедлил с ответом, потом кивнул:
– При условии, что Андрей Тимофеевич будет находиться в моей клинике.
Вера обречённо прикрыла глаза:
– Папа… папа никогда не согласится. Его невозможно переубедить.
Толик успокаивающе положил руку на плечо сестры.
– Доктор, спасибо вам большое. В ближайшее время мы обязательно приедем.
Парень проводил гостя к двери, ещё раз искренне поблагодарив за визит, о котором они и мечтать не могли. Когда же Толик вернулся в комнату, то застал Веру отрешенно смотрящую в пустой, дальний угол.
– Толя, зачем было утруждать, отвлекать от дел, такого хорошего специалиста? У него наверное и минуты свободной нет.
– Вер, это же его работа, – удивительно возразил брат.
Вера усмехнулась:
– Мы оба знаем, убедить отца лечь в больницу, не возможно. К тому же, это немыслимые расходы. А…
Увидев катившиеся слезинки по щекам Веры, Толик почувствовал, как заколотилось его сердце.
– Пообещай, – взволнованно выдохнул парень, – что ни о чём не будешь думать. Я решу всё - всё, только никогда не плачь.
Глава 13
Приоткрыв глаза, Влад снова крепко зажмурился, резкая, невыносимая боль огнём жгла тело. Хотелось уйти в спасительное забытьё, но тихий, едва уловимый плач заставил повернуть голову. Бледная, с опухшими красными глазами Ольга на коленях стояла у кровати сына.
Влад не в силах был выговорить слова, он чуть заметно, одними краешками губ, улыбнулся матери. Ольга припала к руке сына, навзрыд заплакав.