Пёс имперского значения

- Нет, тут… как же сказать? Да чего говорить, присоединяйтесь!

Через несколько часов дядя Моисей выпроводил последнего посетителя, отпустил спать уставшего за день племянника, и прикорнул в кухне на диванчике, слушая доносившиеся сквозь неплотно прикрытую дверь обрывки разговора.

- Слушай, Витя, у тебя допуск есть?

- Гав!

- Валера, какой разговор! Видишь, даже у него есть. Лучше скажи – найдёшь мне с утра машину до Минска?

- Зачем?

- Арестованную шпионку довезти.

- Без проблем, найду. У меня даже танк есть.

- Слышал. Там, говорят, негр командиром?

- Я тебе что, канализа…, канальяза…, тьфу, колонизатор?

- Да просто спросил….

- Витя, тебя обманули. Он мулат.

- Замечательно, за это стоит выпить.

- Поддерживаю предложение. А машину я тебе дам. И пулемёт.

- А его зачем?

- Пусть будет. Никто пулемёт не даст, а я дам. Твоё здоровье, майор. И твоё, собака.

- Гав!

Утро следующего дня встретило Филиппова сухостью во рту и пульсирующей болью в правом виске. Он машинально просунул руку под подушку и убедился, что пистолет как всегда на месте. Огляделся по сторонам, не поднимая головы. Незнакомая комната, плотные шторы задвинуты, чтобы пробивающийся из-за них солнечный свет не бил в глаза. Форма аккуратно повешена на спинку придвинутого к кровати венского стула. Интересно, сам раздевался, или кто помогал?

- Ну что, проснулся? – без стука вошёл полковник Белобородов, благоухающий вежеталем. Вчерашние посиделки не оставили на его лице ни малейших следов.

- Доброе утро, Валерий Иванович, - отозвался майор, пытаясь не выдать свою кратковременную амнезию. – Который час?

- Половина седьмого уже. Ну что, выспался? А то, видите ли, не хотел ехать ко мне. Хоть побрился нормально.

- Да я…, - Виктор Эдуардович провёл рукой по щеке и убедился в отсутствии щетины.

- Уважаю! – одобрил полковник. – Сам то я в таком состоянии бритву в руки не возьму. А ты молодец, ни разу не порезался. Потомственный военный, говоришь? В следующий раз тоже попробую. Чай будешь пить?

- Лучше бы кофе.

- Лучше бы пиво, но есть только чай. Давай одевайся, машина будет через пятнадцать минут.

Действительно, через четверть часа под окнами послышался противный сигнал клаксона. Майор выглянул на улицу – там стояла выкрашенная в белый цвет полуторка. Её водитель, пользуясь моментом, уже копался в моторе.

- Иваныч, а чего она какая? К зиме готовитесь?

- Нет, - Белобородов махнул рукой. – Экспортный вариант. В Норвегию поставляли, а у этой что-то там с подогревом сидений случилось. Вот нам и пригнали на той неделе. Перекрасить всё руки не доходят. Ладно, поехали, заберём твою шпионку. До крепости подбросишь, и поезжай себе. Да, пулемёт, который ты просил, уже в кузове.

Такс, уже позавтракавший бутербродами с колбасой без хлеба, первым выскочил на лестничную площадку, и затрусил вниз, показывая офицерам дорогу. У машины остановился, и громко рявкнул, отказываясь забираться в кабину.

- А он прав, - полковник ухватился за деревянный борт. – Пожалуй, я тоже с ветерком прокачусь. Тут дороги-то всего десять минут.

Валерий Иванович опять был точен. Через указанное время полуторка взвизгнула тормозами у привокзального отделения милиции. Пострадавшие от тряски на ухабах пассажиры охотно попрыгали на землю, и только пёс требовательно скулил, не желая спускаться самостоятельно. Майор так и вошёл в дверь с собакой на руках. Милиционер, сидевший за столом в дежурке, поднялся и отдал честь. Такс польщено помахал хвостом в ответ.

- Младший сержант Петров на месте? – Виктор Эдуардович кивком ответил на приветствие и сразу перешёл к делу.

- Так точно, товарищ майор! Только вот…, - дежурный замялся, отводя в сторону красные от недосыпа глаза.

- Что случилось?

Взгляд опустился всё ниже и упёрся в грязный пол. Милиционер изо всех сил старался стать как можно незаметнее. Но, наконец, признался:

- Мне кажется… мне кажется…

- Не тяни кота за хвост! – прикрикнул Белобородов. – Колись!

- Есть колоться, товарищ полковник! Мне показалось, что Петров применял к арестованной пытки.

- Почему так решил?

- Всю ночь из кабинета раздавались жуткие крики и душераздирающие стоны. Не поверите, у меня чуть кровь в жилах не застыла.

- Вот зверь, - Валерий Иванович покосился на Филиппова. – У вас в ОГПУ все такие?

- Он не наш, милиция выделена в отдельное ведомство. И пытки у нас запрещены, - оправдывался майор. – Разве что экстренный допрос особо ценного свидетеля.

- А это тогда что?

- Не знаю, нужно посмотреть.

Виктор Эдуардович решительно пнул дверь кабинета. Хлипкая преграда хрустнула, сложилась на две части, и упала внутрь помещения. Фрау фон Вилкас, одетая только в портупею и высокие хромовые сапоги, с визгом увернулась от разлетевшихся обломков, и забилась в угол, жалобно всхлипывая.

- Их бин не есть виноват, - причитала она, размазывая по лицу чёрную губную помаду. – Он сам просить, чтобы я быть сверху.

- Витя, как ты думаешь, в ней пудов десять будет? – полюбопытствовал Белобородов, прощупывая пульс у распростёртого на полу младшего сержанта.

- Пожалуй, что все двенадцать, - ответил майор, окидывая рыжеволосую валькирию взвешивающим взглядом, от которого та попыталась спрятаться за сейф.

- Рисковый парень, - полковник отпустил безвольную руку Петрова, и она со стуком упала на пол. Снял фуражку, перекрестился, и уточнил: - Был рисковый.

Глава 5

О, моя дорогая Зизи!