Страница 15 из 92
- Только не её!
- Почему?
- Навевает, знаете ли, некоторые воспоминания.
Племянник неведомого Моисея вдруг внимательно всмотрелся в лицо майора, хлопнул себя по лбу, уронив поднос, и унёсся большими скачками, крича на ходу:
- Дядя, дядя, иди сюда! Я нашёл нашего благодетеля!
На шум из кухни выглянул лысый толстяк с не менее толстой часовой цепочкой поперёк круглого живота, выпирающего из-под чёрного жилета.
- И незачем так орать. Яша, ну что ты вопишь как Содом, обнаруживший рога, наставленные его Гоморрой? Да ещё так громко. Я даже пересолил окорок, приготовляемый в подарок ребе Самуилу.
- Да чёрт с ним, дядя. Посмотри, кто к нам пришёл.
- Янкеле, нехорошо так отзываться о человеке, давшем тебе рекомендацию в комсомол. К тому же о своём будущем тесте.
- Ты сам отзывался о нём ещё хуже.
- Мне можно, он у меня в четырнадцатом году деньги в долг брал. И не отдал, - лысый, разговаривая, недоверчиво прищурился, постоял столбом несколько мгновений, и скрылся в кухне. И почти сразу же появился вновь, с большим подносом, оттягивающим руки к земле. – Вот, товарищ майор, примите.
Филиппов недоумённо пожал плечами и вопросительно посмотрел на Такса. Тот помотал головой, не знаю, мол, причин твоей подозрительной популярности у рестораторов. Разбирайся сам.
- И с чего такая благотворительность? – в голосе Виктора Эдуардовича послышались строгие нотки.
- Кто говорит о благотворительности? Это таки благодарность! Вы же были комендантом некоего города во время неких событий?
- Был, и что?
- Как это что? Моя любимая тёща как раз гостила там у своей сестры….
- Вот как? Постойте…, но ведь обошлось без человеческих жертв. Кроме одной. Уж не хотите ли Вы сказать?
- Нет, ни в коем случае. Он как раз здесь не причём, даже не родственник. Как Вы могли такое подумать?
- Ну, знаете, всякое в жизни случается.
- Но не до такой же степени! – дядя Моисей поставил свою ношу на стол. – Просто во время известных событий моя тёща откусила себе язык. А все хирурги были Вами мобилизованы. За это нужно непременно выпить. А Ваш друг, он что будет пить?
Такс с тоскливым подвыванием уронил голову на скрещенные лапы. Сейчас начнётся – говорил весь его немалый жизненный опыт. Но майор не торопился. Он сам в размышлении осматривал подношение, решая про себя извечный вопрос. С одной стороны – оно бы и неплохо расслабиться. А вот с другой……
Приказ наркома обороны СССР товарища Каменева о борьбе с пьянством в РККА заставлял серьёзно задуматься. А ещё точнее – суровость, с которой осуществлялось его исполнение. Появление в части в нетрезвом виде каралось понижением в звании на первый раз, и разжалованием до рядового при повторном случае. С последующей отправкой в штрафные батальоны, расположенные вдоль финской границы. В газете «Красная Звезда» появилась постоянная рубрика с шуточным названием «Расстрельный ров», в которой публиковались списки проштрафившихся.
И шутками дело не ограничивалось. Четверо лётчиков в разных округах, по пьяному делу разбившие свои самолёты, в течении двенадцати часов были осуждены военным трибуналом и поставлены к стенке. Крепко взялся Сергей Сергеевич за решение этой проблемы. Многие ворчали, особенно те, кто постарше званием, помнившие вольницу гражданской войны. Но очень и очень осторожно, преимущественно перед зеркалом, запершись в ванной.
Особенно свирепствовали Особые отделы именно здесь, в Особом Белорусском Военном Округе, где их возглавлял генерал-майор Алексей Годзилин. Заодно с пьяницами, освобождённые от оккупации области активно зачищались от всевозможных сектантов, незаслуженно позабытых лицемерным режимом санации. Первыми пострадали адвентисты седьмого дня. Неизвестно, сколько у них вообще было дней в неделе, но вот уже месяц, как ударные бригады валили лес без выходных где-то в районе Вятки, ожидая, когда на смену приедут свидетели Иеговы. Только напрасно ждали, у тех нашёлся свой фронт работы, не менее почётный. Страна нуждалась в рабочих руках, и не за счёт же колхозников пополнять ряды строителей Апатитов и Норильска?
Нет, с этой стороны за себя Виктор Эдуардович не опасался. Просто не хочется увидеть свой карикатурный портрет, сопровождающий «Списки у Рва».
- Товарищи офицеры! – раздалась команда, и Филиппов встал по стойке смирно, повернувшись к входной двери.
А там уже седой полковник, с усталым взглядом, прикрытым большими очками, показывал кулак молоденькому лейтенанту в танковой форме:
- Не мешай людям отдыхать!
- Так точно!
- И не кричи. В приличном кабаке кушать надо, а не строевой подготовкой заниматься, - он оглядел ресторан и задержался взглядом на майорских орденах. – Майор, у тебя свободно? Да ты сиди, чего подскочил?
Полковник подошёл, поздоровался, и сел на свободный стул между Виктором Эдуардовичем и Таксом. Тот сразу воспользовался подвернувшимся моментом и быстро перебрался к гостю на коленки. Вот, другое дело, тут сразу и за ухом чешут! Не то, что этот…. Эх, майор, не быть тебе маршалом.
- Белобородов, Валерий Иванович. Комендант Крепости и, собственно, всего местного гарнизона. А, Вы, если я правильно понял, Филиппов?
- Откуда Вы знаете? – майору уже стало как-то не по себе от постоянного узнавания. Может, скоро автографы на улице просить будут? Химическим карандашом на комсомольских грудях?
- Ну как же? Первый человек в стране, награждённый орденом Ленина с мечами и бантом. Одно время Ваш портрет был даже на обложке «Огонька». Да совсем недавно, с месяц как. Не приходилось видеть?
- Да я, собственно, отсутствовал.
- Понимаю, - усмехнулся Белобородов. – А теперь вот решили отпраздновать своё возвращение?