Страница 35 из 37
А по ночам меня продолжали мучить эротические сны. Это превратилось в пытку. Я пробовала не спать, но всё равно засыпала. Старалась не думать о сексе, но всё равно думала. Не могла разобраться в своих ощущениях и терялась. После пробуждения я корчилась от неудовлетворённости, а днём, глядя на мужчин, не ощущала ни трепета, ни волнения. Мне даже ни на мгновение не приходила в голову мысль переспать хоть с кем-то из них. Днём тело молчало, а ночью всё повторялось сначала.
* * *
Новогоднюю вечеринку решили отметить тридцатого декабря. В большом торговом зале поставили ёлку и столики, устроили импровизированную сцену. Шеф оценил мои усилия: я ухитрилась организовать живую музыку да ещё крутой группы из большого города. На его вопрос: «Как?» я только хитро улыбалась. С Серёгой мы знакомы с детства – дружили наши родители. Однажды я помогла ему выбраться из непростой истории, поэтому на мою просьбу друг отреагировал, как умел только он:
- Да без базара, старуха! Диктуй адрес, прилечу на крыльях любви и спасу Снежную Королеву от слишком горячих врат Вечности!
Шефу маленькие тайны своего прошлого я открывать не собиралась. Но он и не настаивал: Олю отпустили на зимние праздники домой, поэтому Юрий Владимирович светился и улыбался, чем переполошил всех. Вий вышел из образа, и магазинные сплетницы не находили себе места.
А сказка, придуманная Ольгой, удалась: смех, веселье, шутки, розыгрыши, подарки, танцы до упада. И я позволила себе расслабиться. Я заслужила. Красивые музыка и вокал: сумасшедший Серый хорош, как дьявол, шампанское – вкусное и пузырчатое, на душе легко и радостно.
В разгаре вечера, когда я уже плыла, подогретая волнами алкоголя, в голову пришла мысль, показавшаяся гениальной. Зачем, собственно, мучиться? Зачем сходить по ночам с ума, когда можно привести в дом мужчину и погасить огонь похоти?
От такого простого решения захотелось плакать счастливыми слезами облегчения. Голова кружилась, мир двоился, и мне было хорошо. Весь вечер я вежливо отказывала желающим со мной потанцевать, но когда Алёша пригласил меня в очередной раз, я легко согласилась.
Полумрак и мигающие разноцветные огоньки, тягучая музыка и божественный, с хрипотцой голос Серёги. А рядом – мужчина. Тело стало жарким и податливым. Я ловила ритм, наслаждалась танцем, пряталась в тень и отсвечивала в свете гирлянд. У плоти – свои законы, собственные изгибы и движения, пластика линий, незаконченность и несовершенство гармонии. Один жест не значит ничего, а вместе – это спираль, уходящая вдаль, к звёздам.
Я парила в облаках. Прижималась к крепкому телу мужчины и чувствовала: он хочет меня. И от этого голова кружилась ещё больше, а на душе становилось проще и легче.
После танца мы вышли на крыльцо, подышать свежим воздухом. Он и я. Его губы близко, рядом. Горячие и твёрдые – я это вижу. Чувствую, как кровь пульсирует в них тяжело и вязко. Точно так же, как и в моих.
Прерывистое дыхание, морозный пар – и ожог: горячий, вкусный, нежный. Поцелуй опалил, заставил сердце выскакивать из груди. И руки, настоящие, живые руки мужчины на моих плечах, талии, бёдрах. Реальные руки, а не из какого-то дурацкого сна.
– Ты сводишь меня с ума, Марина, - выдохнул Алексей, – ты хоть знаешь, что делаешь своей неприступностью?
Я покачала головой и обвела пальцем контур его губ.
– Каждый мечтает покорить тебя и сделать своей.
– Как гору Эверест, – рассмеялась я. – Лучше ничего не говори больше. Есть этот вечер, есть я и ты. Не разрушай словами тишину.
Мы решили тут же исчезнуть. Мчались по заснеженному городу, я смеялась и рассказывала наизусть стихи Бодлера и Верлена на французском. Видела – Алёше приятно. Он смотрел и молчал, но в этом молчании читалось восхищение, а не снисходительная усмешка. И это нравилось, нравилось мне! По дороге купили шампанского и долго целовались, стоя на крыльце. Изнывая от страсти, мы вошли в дом.
Я зажгла свечи и неумело открыла бутылку шампанского. Вино брызнуло, заливая всё вокруг. Мне показалось это очень смешным. Я залпом выпила полный бокал, чувствуя, как пузырьки шампанского зажигают внутри фейерверки. Мир плыл и качался, и ничего не нужно, кроме мужчины, что не сводил с меня жадного взгляда. Его глаза сжигали дотла, а губы оставляли горячие следы на щеках, шее, груди по мере того, как нетерпеливые руки освобождали меня от одежды.
Я почти ничего не соображала, когда Алёша подхватил меня на руки и бережно положил на диван. Непослушными пальцами я расстёгивала его рубашку, желая только одного – слиться с мужчиной.
И вдруг всё вокруг пришло в движение. Вначале упала со стола книга, и этот звук вывел меня из транса. Расширившимися от ужаса глазами, я смотрела, как окружающие вещи на мгновение исчезали в воздухе, а потом с грохотом падали на пол: жалобно звякнув, разбились бокалы, подсвечник рухнул на пол с невероятной силой. Любимые тапочки с кроличьей опушкой врезались в спину испуганно смотревшего на меня Алёши. Когда он обернулся, в лицо ему полетел будильник.
Я закричала. Вопила душераздирающе – так, что закладывало уши. Вскочила с дивана, прикрываясь подушкой. Невидимый противник продолжал атаковать моего незадачливого партнёра. Побледнев от ужаса, Алёша вскочил на ноги, и, сопровождаемый градом летящих в него предметов, начал пятиться вон из комнаты. Я слышала, как он сорвал пальто с вешалки и, схватив ботинки, пулей вылетел из дома, громко хлопнув дверью.