На пути прогресса

Продержался он всего минут десять… И даже успел несколько человек хорошенько полоснуть когтистыми лапами. Но всё это лишь приблизило его бесславный конец… Толстый враг в последний раз дёрнулся и затих, а система высветила нам победный лог. Несколько рогатин, не выдержав вес зверя, всё-таки испортили момент торжества — они предательски хрустнули и подломились, а туша с грохотом и локальным землетрясением осела на землю.

Бой завершён! Зверь — бронемишка дологнисский — повержен (собственным позором).

Вы получаете 10713 очков опыта (поделён между союзниками).

Набрано опыта — 10713/456662 очков опыта!

Убив тварь, превосходящую вас по уровню более чем в два раза и умеющую пудрить мозги, вы показали, что вера в свои силы компенсирует природную глупость! Получите каждый по единичке вере — и распишитесь!

Вы не первый, кто совершает подобное в мире, вам присваивается 1 СО (свободное очко) характеристик.

А дальше мы вступили в страшный и неравный бой с собственной жадностью… Броня этого зверя тянула на отличную замену металлической. Да и мех был шикарен! И мяса в мишке было столько, что купаться можно было, не то что есть… С другой стороны, наступила ночь, и до нашего убежища ещё надо было дойти, не привлекая внимания санитаров леса. А они, будьте уверены, запах крови уже учуяли…

Если бы рядом не было Филиппа Львовича — не знаю, кто победил бы: страх или жадность. Но в моём лице жадность получила такое подкрепление, что уже через пятнадцать минут мы тащили своего врага волоком до убежища, напоминая волжских бурлаков со знаменитой картины. Хорошо, хоть привыкли брать с собой мотки верёвки и небольшие скатки из шкур — на всякий пожарный. Отдельно стоит рассказать, как мы его затаскивали наверх… Хотя нет, не стоит… Просто это был адский труд, с которым мы и встретили новые сутки и щедрые подарки от системы.

День сто первый!

Вы продержались 100 дней!

Для тех существ, кто любит всё делить на десять — круглая дата. Наверно, не стоит вам потакать в вашей пещерной глупости, но всё-таки отметим, что решение выжить в течение этих ста дней было однозначно мудрым! Единичка к мудрости в помощь, но помните — иногда сто дней приходят и без неё!

До сих пор не знаю, зачем нам нужна мудрость, но вот единичка и в самом деле лишней не будет… Может быть, в следующий раз я не пойду на поводу у своей жабы и не заставлю ударников тащить неподъёмную тушу сначала до отвесного склона — а потом её по этому же склону ещё и поднимать.

А на следующий день мы снова пошли за оловом, но теперь только половиной отряда. Оставшаяся половина была занята не менее важным делом — разделкой добычи. Собственно, процесс не прекращался даже ночью, просто работали и спали мы посменно. Пришлось и мне подписаться на это дело, потому что негоже руководителю увиливать от грязной работы… Если он, конечно, не ранен. Вот Борборыч отбрехался, хитрый гад!..

Всю ночь на вершине холма появлялись всё новые и новые пирамидки коптилен. Вокруг были только сосны — от них еда, конечно, получала немало смол в процессе готовки, но соли у нас с собой было немного. И часть ушла на шкуру, а часть — на мясо. И ещё часть мы пустили на копчение. Весело было, в общем… К острову подобралась целое полчище птиц, алчно взиравших на наши труды. Ну и не только взиравших, но и пытавшихся делить между собой ошмётки, которые снимались с костей и шкуры. Нам они были не нужны, а вот птичкам — запросто могли помочь по жизни.

Вечером начались приготовления к возвращению в Мыс. Поклажи было столько, что при мысли о том, как мы будем топать назад — охватывал ужас. Но нельзя — нельзя! — бросать добро, нажитое в честном бою! Оно на дороге не валяется, оно само бегает и кусается! Поэтому всё, что было добыто — всё и было унесено. Хотя, честно сказать, даже Борборыч во время сборов смотрел на меня с осуждением… Я и сам себя корил за жадность, но за последние дни это была самая крупная наша добыча.

К счастью, идти назад надо было под уклон, так что шли мы быстро, а иногда даже бежали. Под вечер отряд уже спустился по руслу ручья вниз, к берегу — и в глубокой ночи достиг бывшего убежища Финика. На следующий день мы добрались до берега, но выходить на пляж не стали, устроив лагерь в глубине леса. Море всё ещё штормило, и хотя непогода шла на спад, но мало ли — зачем рисковать? Следующая ночёвка была в Лосевке, куда мы снова дошли в ночи. А на утро, ещё затемно, мы наконец выступили в сторону видневшегося вдали Мыса.

Глава 5. Прожект

Встречали нас, как героев! Которые лучше бы и не возвращались… Хмурыми взглядами, кислыми лицами и натянутыми приветствиями. Только руководство лучилось радостью и предвкушением. Про бронзу мечтали все — но далеко не все мечтали заниматься её выплавкой. Точнее, почти все мечтали ею не заниматься. А полные корзины как бы намекали своим видом, что придётся.

Пока мой отряд сдавал добычу Поляку, которого поставили заведовать складами, Саша и Кирилл потащили меня завтракать и узнавать подробности путешествия. Я честно и в красках описал всё, что происходило с нами. К тому моменту, как я закончил рассказ, подтянулись Ручки, Скульптор и Дядя Фёдор. Последний был освобождённым рабом, но быстро набирал вес и авторитет. А всё потому, что Дядя Фёдор был очень серьёзный: с шести лет сам суп готовил, с двенадцати сам шкафы делал, а к двадцати начал спиваться — от переизбытка умений. Но не успел — остался без денег, подался на заработки и оказался с нами на острове. Ну а тут все винные пальмы в окрестностях зажал Клоп… Дядя Фёдор быстро вылечился от надвигающегося алкоголизма, но, к счастью, навыков и знаний не растерял.

Вот и стал он авторитетом среди мысовских мастеров, которые в последнее время демонстрировали явные признаки самоорганизации и растущего самомнения. Первое — неплохо, а второе — я, в принципе, умею лечить.

— Ну что, добычу мы глянули! — признался Дядя Фёдор. — Жаль вы ещё меди не принесли.

— Жаль, конечно, — согласился я. — Но в следующий раз мы тебя с собой возьмём!

— Зачем? — удивился Дядя Фёдор.

— Чтобы ты на себе дополнительную поклажу таскал! — пояснил я ему тоном, каким объясняют очевидные вещи не менее очевидным идиотам.

— А! Сарказм, понял! — кивнул мастер. — Но можно было же бросить все эти кости, мясо…

— Это почему это? — удивился я.

— Бронза — лучше! — пояснил Дядя Фёдор, загоняя себя в расставленную словесную ловушку.

— Бронза, дорогой мой, и вправду лучше, — я кивнул. — Когда она есть! А у нас её нет, и сегодня пока не предвидится. А вот новые шмотки после такого похода всем нужны. А сапоги в пути изнашиваются, да и доспехи не подлежат восстановлению. Так что нет… Нельзя было бросить кости, шкуру и мясо!

— Понял, был дурак… Исправлюсь! — сразу согласился Дядя Фёдор.

Вообще-то мастера к себе такого отношения не позволяли — они требовали уважения и признания, но вот на мой счёт их просветили сразу и серьёзно. Откуда я знаю? Так я подслушивал!

«Если Филю понесёт — главное, не возражай! Только усугубишь! А то он обычно срётся, а потом через несколько дней выкатывает какую-нибудь гадость. Так что ты лучше сразу отступи, если аргументов нет! А как найдёшь — тогда приходи!».

Ну да, такой вот я… Не злопамятный, нет… Хуже раз в сто! Так что я теперь при случае активно использовал свою нехорошую репутацию, быстро прекращая споры и пререкания.

— А меди мы ещё притащим. Всё равно скоро снова топать на восток. Бандитов искать, места столбить…

— Давайте по делу, — попросил Кирилл.

— В общем, мы тут думали-думали… И поняли, что не осилим мы олово выработать! — признался Дядя Фёдор.

— Не понял! — возмутился я почти одновременно с Сашей и Кириллом.

— Спокойно! — вступил Ручки. — Сейчас всё объясним!

— Да! Объясняю, — продолжил Дядя Фёдор. — Нам вовсе не надо добывать олово из руды, чтобы сделать бронзу! Ведь тут дело какое… Бронза — это сплав. Да, в основе — медь, легированная либо свинцом, либо оловом, либо серебром… В общем, есть варианты…