Страница 73 из 84
— Каролин, прекрати. Ты говоришь это, потому что…
— Ты делаешь мне больно, — я говорю это громче, нежели следовало. Я знаю, что это должно сработать, потому что Эван боится, что кто-то сможет его в чем-то заподозрить. Хотя я не заметила никого, как только вышла, но мы стояли у самих окон. Он отпустил моё запястье. Моя рука повисла в воздухе на долю секунды, после чего я спрятала обе руки за спину.
— Ты любишь меня, — ещё громче и четче произносит парень. Из его губ эти слова звучат, как оскорбление, обвинение в самом тяжелом преступлении. Хотя эта любовь и без того полна греха.
— Ты отрицаешь правду, потому что боишься её, — разворачиваюсь на пятках и шагаю вниз по улице. Чувствую его холодный, полный ненависти взгляд на своей спине. Едва удается передвигать ноги. Желание обернуться и посмотреть на него так сильно, но я держу себя в руках. Я не должна этого делать.
— Ты совершенно ничего не знаешь! — его шаги довольно широкие, поэтому совсем скоро он догоняет меня, и мы идем нога в ногу. Я чувствую жар, что исходит от Эвана. Он буквально кипит, потому что в действительности знает, что я права. Только кому от этой правды лучше?
— Эван, ты ей не нужен, — продолжаю говорить с прежней убедительностью. Я знаю, что мои слова, словно меткие пули, попадают ему прямо в сердце. Но я такой же раненый зверь, как и он. Я знаю, что чувствует Эван. Знаю, каково ему слышать эту жестокую правду, что совершенно не соответствует тому самообману, которому он верит больше. Внутри него идет борьба, справиться с которой он не сможет никогда. Может, я и была его «болеутоляющим» на некоторое время, но теперь, когда я сама убита, вряд ли я смогу ему чем-то помочь.
Луна не выглядывает из-за больших туч. Звезды поблекли, их совершенно нигде не видно. Похоже, сегодня не сбудется ни одно желание. Большие дома откидывают жуткие тени, что растут под штучным светом уличных фонарей. Я вдыхаю свежий воздух всё глубже и глубже, но он застревает где-то на половине пути, так и не обмыв мои легкие дозой кислорода. Чувствую, как меня тошнит. Голова кружится. Когда мы доходим до конца улицы, я останавливаюсь. Пальцами вывожу круги в области висков. Глаза закрыты. Когда это прекратится?
Он хватает меня за плечи, разворачивая к себе. Я открываю глаза, но его лицо расплывается. Мне сложно сосредоточиться. Его губы шевелятся, он что-то пытается мне доказать. Я даже не слышу его. Слова рассеиваются где-то в воздухе, не доносясь до моего слуха.
Внезапно меня ослепляет луч света. Просто большое светлое пятно режет мне глаза, отчего я их крепко зажмуриваю. А затем я чувствую, как Эван тянет моё тело на себя. Мы падаем.
Пелена развеивается, когда до мне доносятся первые слова парня.
— Вот чёрт.
Я открываю глаза. Когда замечаю, что нахожусь сверху на Эване, то мои щеки наливаются румянцем. Я быстро перекатываюсь на спину, оказываясь рядом с ним. Спиной чувствую сырость и холод, исходящие из земли. Я чувствую, словно могу дышать. Оболочка, в которую я была заключена, разбилась. Я улыбаюсь, когда чувствую, как воздух попадает в мои легкие, обогащая их кислородом. Это так странно, но я чувствую, словно я живу. Улыбка перерастает в абсолютно беззаботный смех. Я жива! Крис умер, но я-то жива.
Чёрный траурный платок спал с моих плеч. Образ Криса растворился в моем подсознании. Я даже не помню, как звучит его голос. Я не могу вспомнить, как выглядит его лицо в деталях. Я не могу различить, существовал ли он на самом деле. Я проклинала своих родителей за игнорирование факта его смерти, но для меня Криса и правда больше не существует. Его просто нет.
— Ты тоже почувствовала это? — Эван приподнялся на локтях, откинув назад голову. На его лице тоже играла улыбка. — Чёрт, я словно снова ожил, — произносит он. Эван облегченно смеется.
Я чувствую эту нить между нами. Всё это время между нами стоял Крис. И теперь его нет. Просто его нет. Может, его никогда и не было в действительности.
Эван склоняется надо мной. Его руки заключили меня в клетку, из которой нет выхода. Я и не очень сильно стремлюсь выбраться из неё. Свет фонаря освещает мне черты его лица. И я вижу его как впервые. Идеальная кожа лица, на которой вырисовывается звездопад родинок. Большие серые глаза горят. Я по-прежнему вижу в них огонь. Но вовсе не тот, что так больно обжигает. А тот, который так нежно обдает всё тело теплом. Не могу оторвать взгляд от его розовых пухлых губ.
Мои пальцы зарываются в его волосы. Я подаюсь немного вперед и целую. Внутри так спокойно, словно так и должно быть. Мои глаза открыты. У него наоборот. Моё сердце стучит размеренно и спокойно, когда я слышу, как его едва ли не выпрыгивает из груди. Мне хорошо. Я всё ещё чувствую, словно этот человек мой. Хотя, я всё ещё понимаю, что Эван влюблен в другую девушку, но этот поцелуй заставляет меня поверить в обратное. Я просто чувствую, что он мой.
— Эван, — я открываюсь от него. Мои руки расслабляются. Я пытаюсь встать, он выпускает меня из ореола своих рук.
— Я знаю, что она меня не любит, — он тяжело вздыхает. Мы сидим друг возле друга. Я больше не смотрю на него, хотя и не уверена, хочу ли я этого. Я поджала к себе колени. По телу мурашки, становится прохладнее.
— Зачем ты тогда следуешь сейчас за ней? — я положила голову на его плечо. Мимо нас проезжали автомобили, освещая путь фарами, а мы просто сидели здесь на холодной земле у самой дороги. И моя душа спокойна. Здесь, рядом с тем, кто не будет никогда моим.
— Ты ведь сама знаешь.
Он достает из кармана джинс сигареты и закуривает. Едкий серый дым смешивается с воздухом. Я хмурюсь. Но затем возникает неодолимое желание тоже сделать затяжку. Поднимаю голову и смотрю на парня. Без слов он подносит к моим губам сигарету. Чувствую, как внутри горячо обдает, и мне от этого так хорошо. На губах Эвана играет улыбка.