Страница 12 из 82
Подмога пришла, откуда никто не ждал, подошедшая мать демонстративно достала носовой платок , приложив к глазам, а потом громко высморкавшись, заговорила.
- Да, что ж вы за люююююди, сиротиииинушка наша и без того натерпелась, да в дело-то её посмотрите, посмотрите… родилась-то где, - тут мать заплакала. – А потом с сестрой мыкалась, ой, как вспомню… - Илья смотрел, как рыдает мать и не верил своим глазам. – И ведь только зажили по человечески, ох, жить бы да жить нашей Ирочке… а теперь и Леееееерочку нашу, - она уже рыдала, - да что же мы, всей семьёй с девочкой не справимся?
- Нууууууу, - женщина из опеки явно сомневалась. – Может, вам взять опеку? Правда, вы ей по документам чужой человек…
- Но он же не чужой, - мать показала на сына. - Илья – не чужой, он ведь муж Иры, он Лерочку сколько лет уже знает.
- Эм, вот, - Илье протянули кипу документов, он старательно записал всё, что должен ещё собрать для суда, и через три недели государство не возразило, чтобы Илья стал опекуном Валерии.
И они неплохо жили. Он не ощущал себя отцом или даже старшим братом, скорее – другом. Наперсником. Илья поставил Лерку на горные лыжи и ездил отдыхать с ней на горнолыжные курорты, от всей души наслаждаясь компанией шебутной и вспыльчивой девочки. Она помогла ему освоить скейтборд. Не ощущая сильной разницы в возрасте, он живо интересовался её школьными и внешкольными проектами, они смотрели одни сериалы и, более того, ругались на этой почве. Он всегда знал, премьеру какого фильма она ждёт с особым нетерпением, и покупал билеты на самый первый из возможных сеансов, даже если это означало прогулять школу.
Он ещё отлично помнил свои школьные времена и интересы. Илья давал советы, которые, возможно, со стороны «взрослого» мира были бы неуместны, но всегда работали, зато, в свою очередь, он был в курсе не только всех событий и хитросплетений классной жизни, но и сердечных дел Лерки, благо, те были более чем скромные. Её сердечко металось между парой одноклассников и актёром, слывшим геем. По каким-то странным и смешным для Ильи мотивам, актёр-гей её устраивал больше.
Так было до октября, когда он, после празднования своего дня рождения, пришёл домой изрядно навеселе и позвал Леру посмотреть пару серий сериала. У них был уговор – смотрят только вместе. Если один не может, другой крепится. Это был закон.
Завалившись на диван, он привычно устроил голову Лерки себе на плече и увлёкся сюжетом, пока не уснул, неожиданно. Проснулся резко, от света из окна, Лерка спала рядом, обнимая его рукой и ногой в районе паха… он попытался вывернуться, ситуация грозила стать неловкой, по причине банальной мужской физиологии. В этот момент Лерка резко открыла глаза и, видимо, моментально оценив ситуацию, залилась пунцовым румянцем, пока Илья аккуратно не снял её ногу и не встал.
Потом он перевёл всё в шутку, заговорил, зашутил, несмотря на ощущение собственной неловкости, понимая, что Лере, должно быть, ещё более неловко, надеясь, что всё сойдёт на нет.
И только со временем он понял, что не сошло… и не нечаянный сон послужил тому причиной. Лера… Лерка словно сошла с ума или, вероятно, он.
Она сменила свой гардероб, особенно тот, что предназначен для дома, на более откровенный. Он не замечал, не смотрел, игнорировал её фривольные халаты, «нечаянно» выставленные напоказ девичьи прелести, оттопыренную попку, он смотрел сквозь Леру и её попытки соблазнения.
Откровенного, порой неумелого, а порой такого, что у него захватывало дух. Но чувство стыда и отвращения к самому себе всегда побеждало эту битву.
Лера – всего лишь взбунтовавшийся подросток с зашкаливающим гормональным фоном.
Лера – сестра Ирины.
Лера – запретный плод, который не может быть сладок.
Где-то к новому году его сумасшествие перешло точку терпения, иногда он пожирал глазами Лерку, а потом сжирал себя за мысль быть с ней во всех отношениях. Душой и, главное – телом.
Зашедший друг заметил что-то, ухмыльнулся:
- Чего это с Леркой?
- Да…
- Испытывает на тебе свои женские чары?
- Похоже на то.
- И как?
- Да никак, но, блядь, бесит, перерастёт, как перхоть…
Илья в какой-то момент скупил большую часть аптечного ассортимента против перхоти, пока однажды эта проблема просто не ушла сама собой – возраст.
- Ты не обижайся, - друг покосился на Илью, - но она реально горячая штучка.
- Ой, да брось ты… но, учти, ноги переломаю.
- А то я не знаю… А ты, знаешь, что… ты покажи ей мужика…
- Чего?
- Она же жопой крутит… так ты покажи, что бывает при таком раскладе, а то ведь докрутится… Ты посмотри на неё, Ильюх, серьёзно говорю, докрутится она у тебя.
Илья посмотрел.
Ниже своей сестры, но не менее яркая, со сформировавшимися женскими формами, стройными ногами и аккуратной, круглой попкой, отлично видимой благодаря лосинам, и грудью, уверенной «двоечкой», при тонкой, очень тонкой талии.
Ирина была светловолосой, скорее блондинкой, Лера же – шатенкой, с вьющимися по плечам локонами. Черты лица, разрез глаз, губы, нос – были похожи, но стоило Лере заговорить или заинтересоваться чем-то, всё это исчезало, и никто бы, даже Илья, не признал бы в Лере сестру Ирины.
Лера была интересной, даже слишком интересной, она была притягательной. Всё, что хотел Илья – это поцеловать Лерку, поцеловать грубо, властно, хотел прижать её к себе, взять её, сделать своей. Но упрямо игнорировал свои желания. Они были… аморальны.
До нового года. Он забрал Леру от подруги, той самой, от которой забирал сегодня, и привёз домой. Сидя на кухне подружки Лерки, он изрядно выпил, заболтавшись. Компания была приятной, Лерка на редкость сговорчивой, и в такси он размяк… перебирая рукой волосы на макушке девушки.