Страница 72 из 153
И прежде, чем кто-то успел помешать, он одним ударом сбил замок. Не мешкая ни секунды, я буквально влетела внутрь. Священник проскользнул за мной и закрыл дверь перед лицом парнишки.
- Ноэль! - обеспокоенно крикнул мой охранник.
- Все в порядке, проследи, чтобы никто сюда не входил, - отозвалась я, оглядываясь по сторонам.
В этот момент в крохотное низкое окошко, прямо на кучку корней, ужом протиснулась худенькая фигурка. Увидев нас, ребенок метнулся в угол и зарылся в кучу соломы.
- Госпожа, - быстро заговорил Моисей по-русски. – Это недоразумение, и вы не должны беспокоиться…,- взвизгнул он.
Я, не слушая его, подошла ближе и присев на корточки, осторожно разгребла прелую солому.
Вжавшись в стену и обнявшись, там сидело двое малышей! Рыжик обнимал совсем маленького, светловолосого, который очень быстро запихивал в рот принесенные с берега корни.
- Вы морите детей голодом? – вне себя от злости, прошипела я.
- У меня есть право наказывать, - быстро ответил Моисей.
- И чем же они провинились?
- Это порожденье Сатаны! – вдруг выпалил он. – Их привезли год назад. Эр-рех хотел, чтобы мы вложили свет в их души! И я поселил их в своем доме, рядом со своими детьми, полагая, что они чисты…. Но они закостенели в своих грехах! На них печать Порока! Такие волосы и глаза не могут принадлежать человеку! Эту мы остригли, надеясь, что усердная молитва смягчит цвет, - указал он на неровные рыжие пряди. - Но они отросли снова! - взвизгнул он так громко, что младшая девочка испуганно застыла. Сине–зеленые, колдовские глаза Альдо наполнились слезами.
- Видите!
- Вижу, - улыбнулась я малышке.
– Хорошо, что вы не выкололи ей глаза, надеясь, что Господь даст ей другие! - прошипела я, отталкивая Моисея.
- Только умертвляя плоть можно очистить душу, грех у них в крови! И я грешен, - вопил он. – Я поселил в своем доме плоды греха!
Священник с горящими «праведным» гневом глазами говорил об очищении заблудших душ, а я все больше и больше хотела, чтобы Кара Господня поразила его самого.
- Я забираю их.
- Нет! – Моисей с неожиданной силой оттолкнул меня.
Оставить тут детей я не могла, но силой мы с Рави вряд ли чего-нибудь добьемся. И тут меня осенило!
- А ведь дело не в наказании грешников, - усмехнулась я. – Не знаю, почему Альдо отдал вам их, но приняли вы детей в надежде, что когда-нибудь они будут наследовать своему отцу. Воспитанные вами, они должны были помочь пробраться в Суфраэль. Вы же спите и видите себя Папой Римским! Вам, как духовному лицу нужно быть скромнее! Неужели вы думаете, что я не заметила взглядов, которые вы бросаете на мои драгоценности! И вы врали о молитвах за Альдо, вам было выгодно, чтобы он никогда не нашел потомка Гало. Тогда бы эти две малышки помогли бы распространять бред, который вы проповедуете, - Моисей смотрел на меня с ненавистью, значит, я попала в самую точку.
- А когда вы узнали, что Альдо женился, эти дети перестали представлять ценность. Вы и раньше не любили их, а теперь просто ненавидите. Они для вас, олицетворение несбывшихся надежд и только. Вы мстите им, потому что не можете отомстить Альдо. Но убить вы их все же не решились, поэтому держите здесь. Что вы скажете отцу, сообщая о смерти – Господня воля?
- Я не отдам их, - прошипел Моисей.
- Знаете, что я сделаю? Я выйду и расскажу все Рави. И что он сделает, когда увидит девочек? Я расскажу все вашим прихожанам, наверняка среди них остались разумные люди. А потом, я приведу сюда саваров. Останется ли после этого здесь хоть что-то?
И не дав ему опомниться, я заорала:
- Рави!
Парень ворвался в сарай как ураган и некоторое время стоял неподвижно, оценивая степень опасности, а потом его взгляд переместился с моего лица на кучу соломы в углу…. И когда до него дошло, что именно он видит, Рави стал белым как бумага. Медленно развернувшись, и в ярости казавшийся в два раза больше, он по-волчьи оскалился, глядя на Моисея.
Признаться, я отчаянно трусила, когда встала между ними.
- Мы должны позаботиться о детях, Рави, - медленно и спокойно сказала я. – Мы должны увезти их как можно скорее.
- Я не отдам их, - пискнул Моисей.
- Вы продержитесь пару минут, ноэль? – Рави протянул мне один из своих ножей. – Я приведу маров.
- Но его люди, там на улице? Их четверо…
- Проще всего всадить нож ему в брюхо, ноэль, - спокойно сказал он. – Вы не промахнетесь, - парень выскользнул наружу, и мне очень не понравилась его улыбка.
- Я не отдам их, - снова заныл Моисей.
- Зачем они тебе?
- Это порождение дьявола! Постом и молитвой….
-Это дети, - крикнула я, с трудом удерживаясь, чтоб не ткнуть его ножом.
- А тебе они зачем? – Вдруг взвился священник. – Это дети его любовниц, ты будешь держать рядом с собой ублюдков?
- Это дети! Они ни в чем не виноваты!
Моисей рассмеялся злым неприятным смехом.
- Посмотрите на нее, прямо святая мать Тереза! И думаешь, я поверю! Каждая из них стоит огромных денег, разве нет? Ты на себя посмотри – на тебе годовой бюджет какой-нибудь банановой республики!
- Если дело только в этом, подавись! – и я швырнула ему под ноги пояс и серьги, как раз в тот момент, когда дверь широко распахнулась и Рави сказал:
- Уходим.
Обойдя, ползающего на коленях Моисея, он шагнул к детям. Те в испуге вжались в стену.
- Нет- нет, не надо бояться, - на лице Рави появилась знакомая мне обезоруживающая улыбка.
- Мы поедем домой.
- А это кто? – строго спросила рыженькая девочка, тыкая грязным пальцем в мою сторону.