Страница 64 из 243
- Нет! – хрипло приказываю себе, отшатываясь от двери. – Нет… - тише повторяю я.
Оборачиваюсь в сторону ванной комнаты, которая роняет полоску света на тёмный коридор. На фоне света играют тени старших, который взволновано и отрывисто обсуждают произошедшее, план действий и так далее. Сжимаю кулаки, разворачиваюсь и иду прочь, устремляясь в самый дальний конец дома. Достигнув крайнего окна, открываю неприметную дверь, прохожу в небольшое пыльное помещение.
- Мне повезло… - хрипло шепчу, когда мой волчий взгляд вырывает из тёмного фона лестницу наверх. Прикрываю за собой дверь и, не задумываясь, иду к лестнице, ставлю ногу на первую шершавую и покрытую мохнатой пылью ступень, кладу пораненные ладони на неровную поверхность старого дерева. Ставлю вторую ногу и делаю шаг, ещё один шаг. Совсем быстро оказываюсь под потолком, на котором расположен неприметный люк, ведущий на чердак. Отпускаю одну руку и упираюсь влажной ладошкой в сухое дерево, пытаюсь протолкнуть его внутрь. Не выходит. Отпускаю вторую руку и упираюсь ею в люк, давлю.
- Что же ты… - тихо шепчу. – Откройся. Откройся! – с силой ударяю израненными ладонями в ветхое дерево.
оно жалобно скрипит, трещит и осыпает меня щепками. Я едва успеваю опустить голову и зажмурить глаза, чтобы мельчайшие деревяшки не засыпали мои и так воспаленные глаза. В узкую щель, которая образовалась от удара, вижу лживо-молочный свет Луны, который расплылся по деревянному полу, создавая иллюзию лунного моря. Это то, что мне надо.
Поднимаю выше, толкаю ослабшее тело люка и открываю себе проход. Быстро перебирая ногами и руками, взбираюсь наверх, свешиваю в люк ноги, смотрю вниз. Уши больше не ловят волнительные речи старших, что означает, что они ушли вниз и, надеюсь, решили послушать меня и не пытаться помочь.
Забираюсь на чердак, прикрываю люк, оставляя только тонкую полоску свободного пространство между телом люка и его рамой, осматриваюсь. Мне предстаёт достаточно просторное помещение, заставленное по периметру всякими шкафами и тумбами, креслами и прочей старой мебелью. Отсутствие света и переливы Луны создают впечатление, будто помещение выкрашено в синие цвета морозной зимней ночи, когда мерно льющийся свет отражается от плотного снежного покрова и освещает мир удивительными и совершенно характерными переливами.
Встаю на ноги и, покачиваясь, подхожу к шкафу, провожу ладонью по гладкой поверхности дерева, цепляюсь пальцами за дверцу, перехожу к следующему шкафу, повторяю ту же манипуляцию. Ощупав, огладив почти всю мебель, немного отвлёкшись от тянущих все соки мыслей, подхожу к креслу-качалке, которое уютно и скрытно расположилось между шкафом и комодом с красивым витиеватым зеркалом.
Сажусь, подтягиваю ноги к груди и обнимаю колени. Склоняю голову набок и полузакрытыми мутными глазами наблюдаю неуловимое и незаметное человеческому глазу движение Лунного света по пыльному полу чердака. Невозможно горячие, слишком обжигающие искры опаляют позвоночник и прожигают кровь, заставляя цепляться ногтями за собственную кожу, выгибать спину и чувствовать, как расходящиеся рёбра всё сильнее давят на тонкую кожу груди, освобождая больше места для слишком часто раздувающихся лёгких и крепчающего сердца, которое обрастает новыми и новыми волокнами, готовясь стать сердцем настоящего зверя.
Новая порция боли изламывает мой хребет до хруста, сводит каждую мышцу невозможной судорогой. Словно со стороны я вижу своё напряженное лицо, распахнутые глаза, белки которых изрезаны алыми, наполненными жгучей кровью, сосудами, подсвеченными Луной зрачками и слышу свой хрип:
- Отпусти…