Страница 62 из 243
Она что-то говорит, слабо сопротивляется, но я уже ничего не слышу и не чувствую. Слишком много страха во мне, чтобы я мог позволить себе открыться ей.
- Ты мне делаешь больно! – вскрикивает она.
Моя сила стремительно растёт вместе с тем, как набирает силу Луна, мне уже слишком сложно контролировать себя и пусть лучше я сделаю ей больно сейчас, чем потом я разорву её в клочья. Страшная правда оборотничества в том, что, сохраняя человеческое сознание в облике зверя, ты не можешь противиться животным инстинктам. Лучше сделать ей больно сейчас…
Одной рукой легко удерживаю девушку, второй открываю дверь и выталкиваю её на улицу. От силы толчка она пролетает вперёд, спотыкается и едва не падает, оборачивается, тяжело дыша.
- Уходи. – твёрдым низким голосом говорю я, не сводя с ней угрюмого взгляда обжигающих глаз. – Тебе здесь делать нечего. Я не хочу тебя видеть.
В глазах девушки загорается обида, и жилки на шее мелко вздрагивают, выдавая всю горечь её чувств, значит, я всё сделал правильно.
Закрываю дверь и, не оборачиваясь, иду наверх, возвращаюсь в свою комнату, но она настолько пропитана запахами крови, тепла и нежной надежды, которая так приятно бьётся в глазах обреченных, что находится в ней просто невыносимо для меня. Рычу, захлопываю дверь и забегаю в ванную. Даже не заперев дверь, срываю с себя одежду, невольно разрывая её, швыряя на пол, как какую-то тряпку. Запрыгиваю в душевую кабину, захлопываю раздвижные дверцы с такой силой, что по прозрачному материалу расползаются уродливые трещины. Включаю ледяную воду и встаю под обжигающий поток, который болезненно ранит перегретую кожу. Хватаю мочалку, нервно выдавливаю на неё гель для душа, половину пролив мимо, и начинаю тереть своё тело с такой ожесточенностью, что вскоре на моей коже проступают кровавые полосы.
Пытаюсь сорвать с себя шкуру, высвободить всё то, что не даёт мне покоя, смыть это ледяной водой и забыть, утопить навеки! Но избавиться от своего естества невозможно, как невозможно заглушить зов крови.
Когда моё тело начинает выглядеть так, словно по нему прошлись тёркой, когда вода окрашивается розовым из-за моей крови, я швыряю мочалку под ноги, прислоняюсь горячей спиной к холодной стене кабины и взвываю. Взвываю совсем по-волчьи…