Страница 324 из 335
Я стала дерганой, нервной, срывалась на всех, кто попадался мне под руку, а в памяти всплывали слова Рана: «поверил потому, что ты так захотела». Он действительно делал все так, как я хотела, а я дергала и дергала за ниточки, как заведенная, проверяя на прочность, испытывая терпение демона, подпуская ближе и тут же отталкивая. И каждый раз хотелось лезть на стену от горькой правды.
Дальше так продолжаться не может. Мне нужно отдохнуть. Действительно нужно. От всего, а особенно от себя самой.
Я достала зеркало и связалась с Дакаром. Как и ожидалось, ректор мало удивился моему сообщению о том, что я ухожу в отпуск. Куда отправлюсь, не говорила совершенно сознательно. Защита СВАМа чужих не пропускает, а это значит, что врайта все это время кто-то провожал в академию.
Я покидала вещи в пространственный мешок, обновила защиту дома и уже через оборот зарывалась пальцами в горячий песок, слушая, как плещется у ног океан. Я отправилась к тиграм тоже совершенно сознательно. Крошечный, самый южный их остров посреди неспокойного, взбалмошного океана, согретый обжигающими лучами солнца и омытый тропическими дождями. Мне нужно было его тепло, физически нужно и эмоционально. А еще само племя. Они не будут спрашивать, не будут поучать, не будут лезть с бесполезными советами и никому не нужным участием. Я любила их за индифферентность. Индифферентность с большой буквы. Им было абсолютно все равно. Погиб урожай? Не важно. Вырастим новый. Смыло цунами полдеревни? Не важно. Отстроим. Ушли стада? Не важно. Вернутся. Мир летит ко всем упырям? Не важно. Говно в воде не тонет. Они любили и ценили жизнь во всех ее проявлениях, умели предаваться бесшабашному веселью и свято чтили свои традиции. Их воины могли тягаться в скорости и мастерстве даже с нами. Их женщины прекрасны. Мужчины отважны. Они лишены предрассудков и условностей. И, святые яйца, сейчас это то, что мне просто жизненно необходимо.
Как всегда, Шата выделил мне один из незаселенных домов: бамбуковые стены, крыша из пальмовых листьев, за полупрозрачным белым пологом возвышение с матрасом, окно без ставен и дверной проем, закрытый нитками сверкающих бусин. Одеждой со мной поделилась улыбающаяся Парати, жена Шата, и вскоре я щеголяла в шортах и полоске ткани, едва-едва прикрывающей то, что по недоразумению я называю грудью. Я всегда особенно комично смотрелась на фоне полногрудых тигриц, не считавших нужным скрывать свои достоинства.
— Ты к нам надолго? — спросила девушка, стискивая меня в стальных объятиях.
— На суман точно, а там посмотрим. Я в отпуске.
— О, поздравляю! — сверкнула она улыбкой. — На охоту с нами пойдешь?
— В этот раз нет. Я же говорю, что отдыхаю.
Брови тигрицы недоуменно взметнулись, а слегка озадаченное выражение лица изрядно меня позабавило.
— Тогда наслаждайся, — смуглое лицо снова осветила улыбка, — с молодняком справишься?
— Как всегда, — кивнула я.
— Мы вернемся к вечеру, в общем доме фрукты, рыба и рис. И глубоко не заплывай: мужчины заметили у берегов акане.
Мерзкая зверюшка, насколько я помню, и редкая. Видела пару раз и то издалека.
— Почему не поймали?
— Не смогли, — пожала женщина плечами. — Тварь слишком быстрая.
Из дома мы вышли вместе. Я отправилась к шатру, а мать стаи к своему мужу, готовиться к охоте.
Вода приятно холодила разгоряченную, зацелованную солнцем кожу, и было так лениво, что просто прелесть. Я наслаждалась тихим плеском волн, безмятежностью и одиночеством. Как же хорошо! Я улыбнулась и перевернулась на спину, позволяя океану нести меня куда вздумается. Заходящее солнце раскрасило небо в оранжево-красные сполохи, а значит, тигры вот-вот вернутся с охоты, пора и мне возвращаться. Определившись с берегом, я поплыла в его сторону. Далековато меня оттащили волны.
Правой ноги коснулось что-то скользкое, затем острое. Я нырнула, перестраивая зрение, и чуть не взвизгнула. Прямо на меня не мигая смотрела огромная серо-синяя скользкая тварь и скалила зубастую пасть. Вся приплюснутая, с коротенькими плавниками и глазами-плошками, тварюшка чуть ли не облизывалась. Конечно. Ну конечно! В этой бочке меда просто обязана быть ложка дегтя в виде одного очень голодного акане. Хрен тебе, костями подавишься…
Никогда еще не пробовала пользоваться тенями под водой. Люга на мой призыв ответила легкой щекоткой в районе лопаток. Мы протянули руки и пробили брюхо, ища сердце. Но... Сердца не было. А рыба, шире раскрыв невероятных размеров пасть, понеслась на меня. Мы вытащили руки, и с чвакающим звуком оставленная нами рана затянулась. С трудом увернувшись, мы попробовали ударить сверху. И снова тот же результат. Твою мать! Ну и куда бить? Я отступала к берегу. А тварь продолжала свои атаки, правую руку от плеча до запястья украсили глубокие царапины. Мы снова пробили брюхо, акане дернулся, когда мы начали растягивать края раны, не позволяя ей закрыться, заставляя терять кровь. Десять лучей, и с помощью Дневной мне удалось вытащить рыбу на берег. Она еще дышала, на жабрах пузырилась вода, а из глаз вытекала какая-то серая муть.
Неспешно одевшись, я отправилась в деревню. Сумеречная и Дневная тащили наш общий трофей. Я все пыталась привыкнуть к тому, что теперь не надо скрываться, и по привычке перед самой деревней спрятала теней.