Исчезнувшая стихия

— О, как очаровательно. Бить ослабевшую безоружную, связанную девушку — поступок, достойный настоящего сильного врайта!

— Ты вынудила меня! — пытаясь взять себя в руки, сказал демон. Впрочем, он по-прежнему нависал надо мной.

Я облизала губы.

— Да ладно. Не оправдывайтесь. Я уже большая девочка и знаю, что некоторые мужчины получают удовольствие от подобных развлечений. Мне дедушка рассказывал, тот, который помер.

«Дядя» пару раз хлопнул глазами, глубоко вдохнул и уставился в одну точку где-то над моей головой.

Странный способ медитации. Надо попробовать.

Пару лучей прошло в полной тишине.

— Дяденька, а не могли бы вы отойти, а то мне страшно, — пропищала я, старательно кося под дуру.

«Дяденька» вышел из ступора, кинул на меня странный взгляд и подошел к столу. Затем вернулся ко мне и, приложив какую-то плоскую пластину к основанию одного из наручников, прошептал заклинание. Мои оковы пали, я потерла запястья.

Дошло наконец-то, браво!

— Еще бы кофе, — мечтательно протянула.

— Не наглей, девочка, — хмыкнул врайт.

— Я, в общем-то, особо и не надеялась.

— А теперь давай сначала. Кто ты такая? — врайт оперся о стол и посмотрел в упор.

— Можете звать меня Ди, — ответила, приступ ненормального веселья и желания поиздеваться прошел, будто его и не было.

— Ди? — вздернул брови «дяденька».

— Ди.

— Тогда я – Рик. Зачем ты залезла в мой дом? — спросил он.

— Ну, во-первых, в дом я вошла, а не залезла. А во-вторых, я пришла за тремя дол... кхм, дебилами, что сидят в маленькой гостиной этажом ниже, — моя Дневная уже доложила об этом замечательном факте. А еще о том, что мальчишки живы и даже не очень помяты.

— И ты думаешь, я в это поверю?

— Придется, — хмыкнула.

— Ты знаешь, кто я, Ди?

— Понятия не имею. Да и особого желания нет, честно говоря.

— То есть ты не знаешь, зачем твои друзья вломились ко мне в дом?

— Отчего же? Кое-какими сведениями я все же обладаю, — какой-то странный разговор. — И они мне не друзья, они — мой геморрой последние лет несколько.

Врайт снова замолчал, погрузившись полностью в свои мысли.

Странный он какой-то. Задает не те вопросы, зачем-то оставил нам жизнь... Хотя если учесть, что троица внизу имеет непосредственное отношение к правящей элите грунов и, не стесняясь, выставляет напоказ родовые знаки, то с ними все относительно ясно, но вот я...

— Зачем вы оставили мне жизнь? — задала так терзающий вопрос.

— Потому что не знаю, кто ты и кто тебя нанял. Скажи мне имя заказчика, девочка, и я, может быть, отпущу тебя, — ответил врайт.

— Заказчика нет. Это личная инициатива. Я уже сказала, зачем пришла сюда. В идеале вы вообще не должны были узнать о нашем существовании. Просто я слегка опоздала и не успела задержать ребят, уж извиняйте, — развела руками.

— Ты все еще настаиваешь на своей версии? Ты понимаешь, насколько бредово звучит твоя история? Ты понимаешь, сколько уже было покушений?

Покушений? Мы что, говорим на разных языках или я путаю значения существительных?

— Как видите. У меня к вам вопрос, можно? — Рик милостиво кивнул. — Исходя из ваших слов, условия задачи таковы: есть некий предмет, который хранится у вас в доме и хорошо охраняется. Есть некий персонаж, страстно желающий заполучить этот предмет, назовем этого персонажа заказчик. И есть я — исполнитель. Тот, кто должен выкрасть этот некий предмет и доставить его некоему заказчику, предпочтительно наделав минимум шума. В задаче спрашивается: на кой хрен мне понадобилось тащить с собой трех малолеток?!

— Пушечное мясо, отвлекающий маневр? — выдвинул предположения Рик.

Так себе предположения, между прочим.

— Серьезно? — выгнула бровь, скорчив недоверчивую гримасу. — Зачем тогда их защищать? Я думаю, ваши шавки уже успели поведать детали произошедшего. И думаю, вы понимаете, что без довеска в лице трех грунов я бы справилась гораздо быстрее и эффективнее. И, потом, если я действительно исполнитель, почему бы мне просто не убить ваших охранников? Зачем оставлять им жизнь? Зачем тратить силы, создавая сложные заклинания?

— Одного ты убила, — непонятно зачем сказал врайт.

— Ой, правда, что ли? – всплеснула руками. — Какая жалость, примите мои искренние соболезнования! — взбесилась я.