Страница 29 из 57
Темницы встретили нового подопечного могильным холодом и сыростью. Холодный камень, веками служивший основой для некогда прекрасного замка, сейчас снесенного и переделанного неумелыми руками в современный особняк, давил на плечи незримым грузом, гнетя и навевая серые мысли. Оборотни протащили пленника до дверей камеры, которую отворил еще один перевертыш в черном плаще. Без лишних церемоний тюремщики бросили закованного в цепи мужчину на пол, закрыли решетку на замок и удалились, оставив надсмотрщика наедине с арестантом.
Жжение от серебра причиняло нестерпимую боль, но Самаэль не издал ни звука, пока переворачивался на спину и пытался сесть. Перед глазами до сих пор стояло бледное как полотно лицо Оливии, с застывшими ужасом и скорбью в глазах. В груди образовалась пустота, сравнимая с бездной, в которую если упадешь, уже никогда не выберешься. Прислонившись спиной к безжизненным камням, Бастиан откинулся назад и окинул безразличным взглядом свои новые апартаменты.
То здесь, то там на стенах сияли магические руны, задача которых состояла в удерживании зверя в клетке. Собрав остатки сил, ангел прислушался к окружающей обстановке и понял, что его компаньон является магом высшей категории, а значит именно его заслуга в том, что он не смог спасти подругу и теперь заперт в этой темнице, гнить и медленно умирать в муках.
Удостоверившись в том, что пленник надежно заперт, колдун удалился, оставив Хоффмана одного.
***
Олив очнулась в пространстве, окутанном тьмой. Туман клубами извивался и перетекал из одной фигуры в другую, сгущаясь по мере того, как Джонсон приближалась к нему. Никаких указателей или местных жителей здесь не наблюдалось, а потому поразмыслив пару минут, детектив решила пойти туда, куда подсказывала ей интуиция.
Ноги мягко ступали по полу, утопая в нем, как в ковре, а оголенные участки кожи щекотал невидимый ветерок. Тихое шуршание тумана было единственным звуком, различимым в пустоте, и только стук сердца в ушах заставлял верить, что брюнетка еще жива. Хотя как это возможно? Ведь она точно помнила, как боль пронзила ее со спины, и чьи-то грубые руки вывернули ей шею. Смерть оказалась внезапной, но от этого легче не стало.
Он обещал проводить ее, а теперь, она застряла неизвестно где, и возможно, что уже никогда не увидит эти смешливые глаза, цвета грозового неба, не услышит едких фраз и раскатистого смеха, не вступит с ним в перепалку, в конце которой они обязательно поссорятся, а потом она придет и сядет возле его стола с двумя чашками чая, делая вид, что не замечает пристального взгляда и едва скрываемой усмешки.
Ноги утратили чувствительность от долгой ходьбы, и Оливия решила немного передохнуть. Пообвыкнув к постоянно тьме и дымке, девушка умостилась на полу или земле, попробуй, угадай, и вытянула ноги вперед, разминая затекшие мышцы. Внезапно что-то промелькнуло в клубах, а потом плеча коснулась чья-то рука. Лив вздрогнула всем телом и тихо вскрикнула, оборачиваясь к неизвестному собрату по несчастью. Фигура в черном, изорванном временем и тленом плаще склонилась над ней, протягивая костлявую ладонь, обтянутую серой кожей. Голубые огни глаз выжидательно глядели на брюнетку, не торопя, но и не давая большой надежды на промедление.
Шестым чувством ощущая, что провожатый долго ждать не станет, Олив вложила свою озябшую кисть в протянутую руку скелета и встала, ведомая инициативой синеокого жнеца.
- Идем, твое время еще не пришло.
- Откуда вы знаете?
- Мой хозяин будет очень огорчен, если не сможет сам сопроводить столь важного гостя в последний путь.
- Но как я вернусь? Меня ведь убили.
- Я все устрою. Только доверьтесь мне.
Оливия не слишком хорошо представляла себе, как новый знакомый собирается возвращать ее к жизни, но подобные тонкости сейчас не имели никакого значения. Самаэлю нужна была помощь, и девушка была готова заплатить любую цену, лишь бы вновь увидеть его. Только сейчас, оказавшись по ту сторону завесы, она поняла, что по уши влюбилась в своего начальника, и как бы разум не кричал, что подобное противоестественно, сердце ни в какую не желало внимать сему посылу. Будь что будет, а уж судьба сама рассудит их.
***
Смерть лежал на холодном полу, прижав колени к груди, и едва мог сохранять остатки рассудка. Боль от оков слегка притупилась, хотя тому виной скорее служила потеря чувствительности в онемевших конечностях. Голова гудела и раскалывалась надвое, являя внутреннему взору калейдоскоп мутных цветных пятен. Хотелось прекратить собственные страдания, но все, что оставалось делать, это ожидать, когда мучения окончательно сведут его в могилу.
Даже смешно подумать, он, хозяин мертвых, вот-вот сам отправиться на тот свет, и кто знает, что ожидает его по ту сторону бытия.
***
Нергал, как назвал себя жнец, мягко вел за собой Олив, иногда останавливаясь, чтобы получше разглядеть только ему одному видимый путь. Он рассказал, что поскольку душа Лив привязана к Самаэлю, она не сможет умереть, и если бы помощник ангела ее не почувствовал, то тогда бы девушка навсегда могла застрять в небытие.
Объяснить природу данного явления дух не смог, так как даже высшие силы не могли понять принцип заключенного контракта. Оставалось только надеяться, что эта связь поможет Джонсон вернуться обратно в свое тело.
Они шли уже несколько часов, и от постоянно ряби тумана глаза перестали воспринимать окружающую обстановку как реальность. Нергал упорно продолжал шагать вперед, пока не остановился возле полуразрушенной арки с широкими ступенями и резными иероглифами по краю врат.
- Встань на помост и представь себя в реальном мире.