Страница 66 из 73
- Это мой собственный состав, - подобрел голосом ювелир, - Надо взять щелока, и не какого-нибудь, а именно персикового дерева, добавить теплой мочи новорожденного белого ягненка, все это проварить строго определенный срок, в этом-то и есть главный секрет, и этим отваром начистить серебро или золото. И тогда металл не тускнеет долго и светил как солнце, хоть ночь на дворе, хоть ясный день...
В кружке разомлевших разбойников тоже нашелся свой сказочник.
...Было так, - говорил он. - Жил в Эраке хитрый человек, звали его Хамиль. Была у него скверная привычка - придти в баню, помыться, побриться, выпить молодого вина, а потом обвинить банщика, что украли какую-нибудь вещь и не заплатить. В конце концов, он так надоел всем банщикам города, что они сговорились не пускать его больше ни в одну баню. Промучался Хамиль две недели, потом не выдержал, пришел в баню и, в присутствии свидетелей дал банщику клятву, что не будет больше обвинять его в пропаже и честно заплатит за все. Только Хамиль разделся и вошел в мыльню, банщик спрятал всю его одежду, оставил только пояс с кинжалом. Помылся Хамиль, побрился, выпил молодого вина, выходит - а одежды нет. И сказать ничего нельзя - клятва дана при свидетелях. Понял тут Хамиль, что банщик подшутил над ним, но не растерялся. Застегнул он на себе пояс с кинжалом и сказал банщику.
- Имей же совесть. Ведь не так я сюда пришел.
Банщик рассмеялся, вернул ему всю одежду и разрешил Хамилю раз в неделю мыться бесплатно...
За рассказами и разговорами никто и не заметил, как Хаим поднялся со своего места и исчез, тихо, незаметно, ни сказав никому ни слова, точно лисица, махнув на прощание хвостом. Кто бы сказал "на прощание", а на самом деле - заметая следы. Как старый и уже не раз травленый зверь, он чуял опасность за сотни лиг, не то что уж совсем под боком. Также он знал, что уйти от облавы может далеко не каждый и редко когда удается прорваться всей стаей. Чаще спасаются одиночки. Каждый - сам за себя.
Если Дыхание Смерти теперь ему неподвластно, то надо скрыться на время, чтобы найти выход из этого щекотливого положения, особенно с оплатой работы ювелира. Не делиться же с ним на самом деле! Хотя бы и частью награбленных раньше богатств, и теперь признаваемых Хаимом за свои кровные. Вот и исчез старый лис из мыльни. Словно и не было его там. И не сидел он рядом с ювелиром.
Дверь распахнулась внезапно, и на пороге возник человек - смуглый, могучий, с копной темных, растрепанных волос и... как сказать? Ну, голый он был, по-другому не скажешь. От неожиданности разбойники утратили дар речи, лишь ювелир, как хозяин дома, более смелый или менее трезвый, икнул и спросил:
- Помыться решил?
Незнакомец обвел всю компанию ледяным взглядом, и у Рашудии мгновенно пропала охота острить. В этом взгляде читалась непреклонная решимость и еще что-то такое, что не поддавалось описанию. В любых других глазах это выражение могло означать только одно - отчаяние обреченного, но только не в этих. Взоры всех присутствующих остановились на человеке в дверном проеме. Его узнали. Разбойники, люди не робкого десятка, ждали, что скажет демон, что сделает и вообще, как объяснит свое появление здесь в такое время и в таком виде. Безоружный человек шагнул вперед.
- Эй, приятели, - произнес он вдруг, - а хотите, я сделаю так, что искупаюсь в вашем бассейне, и вы не возразите?
Разбойники с недоумением переглянулись.
- А хотим... - отозвался Рашудия и, с чисто житейским интересом добавил, - и как ты это проделаешь?
- Побьюсь с вами об заклад.
- А откуда ты свой заклад доставать будешь? - сразу возрос интерес ювелира.
- А вот откуда - с этими словами Йонард-варвар поднял едва поместившееся в ладони свое мужское достоинство, - Ставлю против бассейна, что мое копье длиннее всех ваших.
От неожиданности разбойники опешили.
- Ну что ж, заклад принят, - без тени замешательства произнес Рашудия, - А если проиграешь, что будешь делать?
- Тогда, делать нечего, буду ходить немытым. С палец толщиной - не грязь, а в два - сама отвалиться, - отшутился человек, улыбаясь кривой, не слишком доброй улыбкой.
- Ну, что ж. Что с тобой делать - мы еще посмотрим, - проговорил ювелир, - А сейчас подходи к свету. А вы там, вылезайте-ка из воды да захватите поднос.
Йонард не был безумно самонадеянным, но в своей силе он был уверен, как в себе самом. И варвар бестрепетно прошел к подносу, правда, стараясь все-таки не касаться его. Германец надеялся, что первым его вызов примет сам Хаим, но нет. Старый лис где-то скрывался, очевидно обдумывая мерзкие планы наказания Йонарда за подобную дерзость. Но варвару сейчас было не до этого. Темный смысл шарады старого Дзень Сю Йонард разгадал, еще сидя в таверне. Целью состязания был человек с татуировкой, только он сейчас мог помочь Йонарду добраться до Хаима, а точнее - до бутылки со Смертью.
Один за одним, посрамленные, и уязвленные завистью в самое сердце разбойники отходили от подноса, но ни одной татуировки Йонард не приметил. С сожалением смотрел он на редеющие ряды желающих посостязаться. Нет. Тут ему нет соперников. И, посвященного, похоже, нет.
Внезапно в глаза германцу бросились знакомые черты - острое лицо и крупный нос, похожий на клюв хищной птицы. Мердек! Тот, кто едва не убил Йонарда, прикованного цепью. Не отрываясь, Йонард смотрел в его глаза, испытывая почти непреодолимое желание плюнуть ему в лицо. Но, в глазах Мердека он прочел точно такое же желание и передумал. Зато он нисколько не удивился, когда почти рядом с ним на серебряный поднос легла туго свернутая в кольца, готовая к молниеносному броску черная змея. Вот она. Татуировка...