Страница 21 из 35
Упокоив голову на его груди, я слушала, как под ухом быстро скачет его юное и задорное сердце, поделившееся со мной беспечностью и неоценимой свободой подростка. Джело перебирал мои длинные разметавшиеся волосы, переводя дыхание. Как и положено победителю, он поступил с захваченным по-хозяйски: сокрушил и вытряхнул до дна. Но я не чувствовала усталости, обхватив его вокруг торса. Мне хотелось так многое узнать о нем, спросить. Кто же он такой на самом деле? Как мы будем относиться друг к другу дальше? Наши голые тела лежали прижавшись, и мне нравилось водить своей ногой по его. Начало светлеть, и с каждой минутой я всё больше наслаждалась тем, что могла изучить подробнее его светлую кожу, каждый миллиметр, родинки, всё. Похоже, он тоже тщательно смотрел на меня, но я была к нему затылком. Его лицо возвышалось над моей головой, на подушке.
- Как давно ты понял, что я?.. – Я не смогла закончить, и опять замолчала.
- В подвале. У доски, – тихо принялся рассказывать Джело. – Когда ты стирала записи, что-то в твоих движениях показалось мне знакомым. Ты очень убедительно машешь руками, - он сдержано хихикнул. – А потом я поцеловал тебя и почти окончательно убедился, но пришел Санха и не дал мне открыть всё там… я поспешил сюда, чтобы проверить и догадка подтвердилась. Тебя не было дома.
- Почему ты не заговорил там до его появления?
- Вне зависимости от того, кем бы оказалась Саломея… я стеснялся того, что я не слишком взросл. Мой голос бы выдал мои годы. Я не хотел разочаровать этим.
- Возможно, ещё месяц назад, я бы подумала, что юность может разочаровать, но теперь – нет! Ты необыкновенный, самый необыкновенный! – Я задохнулась от восхищения и продолжила после перерыва: - Боже, а я даже не подумала о том, что это мог бы быть ты… почему ты угадал, а я нет?
- Ну, как я понял, ты всё-таки подвержена заблуждениям, и когда видишь что-то одно, то уже не видишь другого. – Джело вздохнул, развернувшись на бок и переложив мою голову себе на руку. Второй он обнял меня сверху и прижал. – Я тоже был долго слеп, восхищаясь Саломеей и не видя очевидного. Почему ты не призналась мне? Почему не сказала, что это ты? Мэя, ты ведь знала, как я отношусь к Саломее… ты всё это время слушала мои восторги, шутила надо мной, что я в неё влюблен… будучи ею!
- Сначала я не видела смысла, а потом обман длился уже слишком долго. Я решила, что ты отнесешься ко мне, как к предательнице…
- Нечто подобное я испытываю, - честно сказал парень, глядя мне в глаза. – Но в то же время понимаю, что сам не сказал тебе. Хотя у меня были более серьёзные причины. Ведь ты бы арестовала меня, если бы узнала…
- Никогда! – Я взяла его лицо в свои ладони и жарко расцеловала. – Джело, я никогда не сдам тебя своим, даже не думай, не сомневайся. У меня не поднимется рука. Ты… ты само олицетворение вольности, чего-то бескрайнего. Упечь тебя за решетку – самое страшное преступление!
Мы вновь принялись целоваться, пытаясь этим заклеймить ложь и поставить печать верности. Как дорвавшиеся до любви юнцы, мы долго не могли остановиться и, наконец, когда губы стали неметь, я почувствовала очередную волну желания в нас, менее явного у меня и наглядного у Джело. Завалив его на лопатки, я забралась сверху и плавно начала двигаться, укрытая черными локонами, как вуалью. Восьмой. Прикрыв глаза, юноша провел ладонями по моим ногам от колена к бедрам и собственнически схватил их.
- К слову, что же насчет подвига? Теперь ты можешь сказать об этом мне напрямую. – Он раскрыл веки и воззрился на меня. Облизнув уста, я наклонилась вперед, упершись в его грудь.
- Ничего не нужно, – покачала я головой.
- Нет, это нечестно. Ты открылась мне, ты стала моей. Я обещал за это дать тебе, что угодно. Проси.
- Джело, мне, в самом деле, ничего не нужно от тебя, никаких подвигов, никаких жертв, никаких драгоценностей и подношений. Мне нужен ты, а это ты мне уже дал, – я улыбнулась, ложась на него. Он перехватывал инициативу, начиная двигаться сам снизу. – Разве что, теперь ты перестанешь воровать. Ты же бросишь это, добившись Саломеи?
Вдруг Джело остановился. Почувствовав его напряжение, я выпрямила спину и посмотрела на него сверху вниз.
- Нет, я не брошу это, – неожиданно упрямо выдал он.
- Что? Но… но почему? – Я немного растерялась, ища в его лице возможность компромисса, но оно было решительным и гордым. – Ты же добился своего, разве нет?
- Я не брошу то, что ты называешь грабежами. Если хочешь, то я верну почти всё, что украл, но я не перестану заниматься подобными фокусами. Я иллюзионист, и им останусь.
- Но это же не иллюзии – это кражи! Джело! – Он попытался снять меня с себя, но я удержалась, опустившись лицом к лицу. – Ну, ты чего? Неужели тебя так прельщает это занятие?
- Да, прельщает! – сдался парнишка и позволил мне продолжать восседать на нем. – Я шарлатан, ничего с этим не поделаешь. Ни ты, ни кто-либо ещё.
- Ты понимаешь, что это плохо, и хочешь продолжать? – удивилась я.
- Да, это плохо. И я плохой. Я хочу быть плохим, ясно? – Джело сменил кротость на бушующую гневливость. Его ноздри широко раздувались, а руки автоматически продолжали гладить мои бедра.
- Зачем? Какой от этого прок? Кому от этого лучше?
- Мне! Мне от этого лучше, понимаешь? – Он всё-таки завалил меня и навис сверху, поставив руку по другую сторону. – Как тебе хорошо в образе Саломеи, так и мне хорошо быть вором. Я хочу им быть, я хочу жить его жизнью. Она стала моей, потому что прежней своей жизни я не хочу!
- И ты не готов оставить это занятие, даже если я тебя прошу об этом?
- А если я не оставлю, ты не готова меня принять преступником? – Мне становилось всё страшнее, насколько важно для Джело это далеко не безобидное хобби. Его желваки ходили ходуном, и его упрямый подбородок казался ещё более выдающимся, как показатель крайне тяжелого характера. Готова ли я принять его преступником? Но разве я это не сделала только что? Только, зачем продолжать, если ясно, что я не осудила его прошлых поступков?
- Я полицейский, и я не могу молчать о том, что ты нарушаешь закон. И покрывать тебя, эти грабежи… как я буду ходить на службу, если стану сообщницей и заговорщицей?
- Брось эту канитель, - разрубил ладонью Джело воздух. – Присоединись к нам, и плевать мы хотели на копов.
- Что? К кому – вам? Я не могу получать деньги такими грязными способами…
- Грязными? – Юноша оттолкнулся и скинул ноги с кровати, повернувшись ко мне спиной. Я поспешила сесть следом, удерживая его, пока он натягивал трусы и носки. – Отличного же ты мнения обо мне.
- Может, я немного грубо выразилась, - пошла я на попятную. – Я не это имела в виду. Я всего лишь говорила о том, что любой девушке было бы не комфортно знать, что её мужчина замешан в каких-то опасных делах…
- Другие любят даже несмотря на то, что их возлюбленный кровожадный убийца! – Джело хотел привстать, чтобы дотянуться за штанами, но я прижалась к его лопаткам, обвив руками его тонкую фигуру.
- Где ты видел таких безумных девиц? – сказав это, я тут же ощутила дежа вю. Черт возьми, я почти повторяла свой диалог с Джуном, только теперь на его месте была я. О нет, нет-нет, Джело не может пренебрегать моей любовью к нему так же, как я… я что, именно так отвратительно повела себя с Джуном?! Неужели он чувствовал это же?
- Видел. - Разомкнув мои пальцы, мальчишка встал и продолжил одеваться. Прикрывшись простыней, я следила за ним, подбирая слова и думая о том, как от многого готова отречься, чтобы удержать его? Готова ли я позволить ему делать всё, что ему вздумается? Но ведь это ради его же блага! Он должен встать на твердую ровную тропу, которая повела бы его к нормальной жизни, а не мошеннической, которая однажды заведет его в тюрьму. Даже если не буду вмешиваться я, полиция Сеула-то от этого не исчезнет и рано или поздно его накроет.
- Джело, что бы ты сейчас не подумал, знай, что я принимаю тебя любого. Мне всё в тебе нравится. Просто я переживаю за тебя, и это заставляет меня давать тебе советы. Я опытнее и взрослее… - Почему каждое моё слово теперь отдавалось мне укором, что точно так же мог думать и считать Джун? Я будто оказалась внутри него.
- Только не надо щеголять возрастом. – Натянув футболку, он обернулся и встретился со мной взглядами. Не знаю, что он увидел в моих глазах, но лицо его потеплело и он слабо улыбнулся. – Ты такая сказочная… Ты волшебно красивая, Мэя.
- Да перестань, - смутилась я, принявшись заводить волосы за уши. Он подсел ко мне и убрал мои руки от волос. – Я очень обычная, и привлекательной становлюсь только на сцене.
- Нельзя стать тем, чем не являешься. – Джело дернул меня к своей груди и обнял. – Ты та, кто есть. Всегда и везде.
- Джело… - Мои пальцы вцепились в его спину. Я услышала, как дрогнул его голос, и затряслась сама, сдерживая горечь неуместных рыданий, как будто предчувствовала неладную разлуку. – Куда ты собираешься? Где ты пропадаешь, когда я тебя не вижу? К кому ты зовешь меня присоединиться?
- Ты сама знаешь. Я говорю о «золотых».
- Что?! – на улице стало совсем светло. Город просыпался и молодой человек, как ночная птица, нетерпеливо оглядывался на окно, спеша укрыться на неподходящее для него дневное время в каких-нибудь трущобах. Он встал, приближаясь к своему выходу. – И ты?..
- Пока нет. Но я стану «золотым», это решено. Они моя семья, они для меня сделали больше, чем кто бы то ни было. И если я буду ими принят в свои ряды, то я буду гордиться этим.
- Ты о Санха, о Хисуи? Что они сделали кроме того, что ввели тебя в свой криминальный мир?
- О, их гораздо больше. Ты же не думаешь, что я в одиночку справлялся с ограблениями? На самом деле, я принимал посредственное участие в этом. – Джело почесал затылок, прикусив язык. Он не хотел вдаваться в подробности.
- Кстати об этом. Как же ты всё-таки это делал? Это ведь ты нарисовал тогда смайлик прямо под моим носом… и в ту же ночь я встретила тебя перед клубом! Какое странное совпадение!
- Да, ты видела меня, но меня там не было. – Я поднялась, придерживая у груди простыню, свисающую вдоль меня до пола, и подошла к нему.
- Как это возможно?
- Я не могу озвучить детали. Мэя, это же секрет иллюзии. И если ты не с нами, то не можешь быть посвящена.
- К чему ты меня склоняешь? Стать из полицейского уголовницей?
- Ты будешь не первой, - просиял Джело и поцеловал меня в щеку, потискав в своих сильных руках. – Разве ты не видишь, насколько мы свободнее и справедливее вас? Закон слишком квадратен и негибок, он не может соответствовать всем ситуациям, он задаёт тон, но когда появляется исключение из правил, то стражи порядка не могут трезво оценить обстановку, руководствуясь общими фразами из указов вышестоящих.
- Вот, я страж порядка, вижу, что ты похититель, однако не арестовываю тебя, поскольку знаю, что это было бы неправильно, потому что знаю, что ты не плохой, что ты правильный, хоть и немного запутавшийся. И ты говоришь мне о том, что мы не умеем ориентироваться в актуальных событиях?
- Просто ты… ты в душе не легавая, Мэя. Недаром ты выбрала Саломею – ты точно такая же бунтарка.
- Но я не выбирала её! Я настолько же танцовщица, насколько и лейтенант Пак! Или ты хочешь сказать, что для того, чтобы остаться с тобой, я должна уволиться? – Они с Джуном издеваются?! Что за нещадный вынос мозга? Джело пожал плечами. Под окном опять раздался стук. Мы переглянулись от неожиданности. – Кто бы это мог быть?
- Не знаю… я что, не единственный так делаю? – уязвленный, повел носом в сторону парень.
- В том-то и дело, что только ты… - Я подошла к окну, которое мы и не закрывали. За ним стоял Хисуи.
- Доброго утречка, красота, – широко улыбнулся он, как будто встречал солнце на лавочке в парке. – Джело можно?
- Как ты узнал, что он здесь?
- Ну, во-первых, я очень умный, во-вторых, чертовски сообразительный и привлекательный… ладно, последнее играет не столь важную роль в данном случае. А в-третьих, он припарковал своего ездового коня у тебя под окнами, так что позови его, пожалуйста. – Я приподнялась на цыпочках, чтобы увидеть на земле оставленный скейтборд, после чего встала на всю ступню и обернулась к мальчишке.
- Тебя Хисуи ищет.
- Что ж, значит, мне пора, – приблизился Джело и кивнул товарищу.
- Подожди… куда вы и зачем? – Я пыталась перегородить путь к подоконнику, через который нужно было перемахнуть на улицу. Парень потрепыхался, и остановился, взяв меня за плечи.
- У нас есть дела. И ты знаешь, какого они рода.
- Значит, ты не прекратишь? – Он молчал, и я ткнулась лбом ему в грудь. – Но ты ещё придешь ко мне?
- А ты будешь продолжать пытаться меня отговаривать быть вором? – Джело покачал головой. – Я никогда не откажусь от своего ремесла. Даже не думай. Если ты согласишься смириться с этим, то попроси меня о подвиге. Любом. Поверь, ради тебя для меня почти нет невозможного, кроме этой твоей просьбы о законопослушности. Но пока ты не примешь это, я не знаю, сможем ли мы понять друг друга…
- Джело! – с горькой тоской выпалила я. Ведь он прав. У каждого из нас два лица, и он для себя определился с наиболее значимым, а у меня они всё ещё оставались на равных: Мэя и Саломея. Либо я брошу полицию и подамся в подпольную жизнь Сеула с Джело, либо я брошу танец семи вуалей и останусь с Джуном. И если Джело сейчас находился в неоспоримом приоритете, то моя работа, мои принципы и кредо бороться с преступностью – это было куда более важно, чем выступления, с которыми я никогда и не думала связывать до конца свою судьбу.
Молодой человек поцеловал меня на прощание и, выскочив из окна, подобрал свою доску и растаял в утренней прохладе вместе с Хисуи. Доставшаяся мне дилемма заняла его место, разделив со мной кровать, на которую я повалилась почти без сил. Принять его криминальную жизнь и поддерживать его в этом? Это выше меня. Я не смогу, я всегда буду переживать за него и волноваться… Пусть он и не настаивает, чтобы я перестала быть полицейским, но ведь знать о преступлениях и молчать о них – это такое нарушение клятв, которые должен свято чтить охраняющий государство человек! О, что за наказание, что за мука! Голова начала раскалываться на части и я, боясь, что ещё и расплачусь над этим всем к концу, постаралась уснуть, что и сделала не без усилий.
Из-за всех этих передряг, я прослушала будильник и опоздала на работу чуть больше, чем на час. Я стала ненавидеть себя за частые в последнее время ошибки такого характера. Снова придется оправдываться перед Джуном, а лучше сразу напишу ему объяснительную, потому что мы вроде как ещё в натянутых отношениях после ночного разговора и я не расположена изъясняться с ним лично. Когда я входила в участок, то предчувствие подсказало мне, что опоздание в этот раз сыграло вдвойне против меня. Все наши замечательные доблестные парни успели обсудить главную новость и распространить её повсеместно. Лейтенант Пак оказалась танцулькой из стрип-клуба. Экая невидаль! Да ведь это же, к тому же, порочит звание офицера, замарывает форму полицейского! Какой ужас, непозволительно! С этим срочно надо что-то делать! Всё это я поняла по одной только приветственной фразе того самого детектива, который вчера выскользнул из гримерной Саломеи.
- О, всё-таки пришла? А я уж думал, что от стыда порог не решишься переступить. – Поджав губы, я произнесла «доброе утро», игнорируя его издевательство. А вот не стыдно мне и всё! Для тебя, по крайней мере, пусть так и будет. А то, что мне стыдно перед собой и Джуном – это другой вопрос.
Ловя на себе косые и откровенные взгляды коллег, пытаясь не сутулиться, я добралась до раздевалки, где успела получить ещё одну шутку, что там останутся посмотреть на то, как я это делаю, ведь я же не против? Или стоит заплатить за просмотр? Сдерживая подступающие слезы, я быстро прошмыгнула до своего рабочего стола, вылетев оттуда пулей. Не лучшее прощание с Джело усугубляло ситуацию, но все эти оскорбительные намеки стирали грусть и порождали другие эмоции.
Рядом с моим стулом сидел Энтони, задумчиво глядящий на меня в упор.
- Ну что?! – сорвавшись, гаркнула на него я. – Тоже хочешь сказать что-нибудь о моём бесстыдстве?
- Да нет, - спокойно пожал он плечами. – Это не моё дело. Просто я удивлен. Я бы в жизни не подумал, что ты способна на такое…
- Безобразие? – подсказала я.
- Нет, на что-то такое… неординарное и женственное. – Энтони улыбнулся. – Не слушай этих идиотов из отдела. Уверен, у каждого из них есть тайны и похуже.
Я от неожиданности потеряла на минуту дар речи. Переведя дыхание, я расслабила спину и с благодарностью пожала руку своему напарнику.
- Спасибо. – Интересно, а Джун на месте? И если да, то каково было ему? Ведь все же знают, что мы встречаемся, и его не могло не коснуться насмешничество сослуживцев и подчиненных над его пассией? Вот теперь, в правду, ему должно было бы стать стыдно, что я его девушка.
Неугомонный детектив подошел ко мне снова, не успела я и десяти минут провести за компьютером.
- Слушай, Мэя, а когда ты ещё выступаешь? Мне кажется, я должен увидеть все заново свежим взглядом.
- Если ты так любишь подобные зрелища, полазь в интернете, - язвительно покривилась я в ответ, не желая на него отвлекаться. Мужчина хмыкнул.
- Ну, то совсем другое… да и, разве ты ещё не определилась, когда опять станцуешь этому Сонмину?
- С какого такого счастья я должна опять ему танцевать? – заводясь, всё-таки подняла к нему лицо я. – Слушай, тебе заняться нечем? Или тебе кажется верхом остроумия докапываться до меня?
- Да нет, просто, он же вчера заверил, что выдаст вора, если Саломея спляшет ещё разок.
- Что? – открыла рот я. – Когда это он вчера такое сказал?
- Когда мы его допрашивали… разве Джун не передал тебе? – изумился детектив, начав догадываться, что между нами всё так и не выяснилось и остались недоговоренности.
- Нет, я… - Растерявшись, я поняла, что Джун вчера просто исключил меня из расследования за то, что я скрыла от него свою двойную жизнь. Он, конечно, имел на это право, но… но это уже через край! Он должен был поставить меня в известность, ведь о поимке вора Саломея должна узнавать одной из первых! Ведь это её просил Сонмин, а где Джун думает взять танцовщицу без меня?
- Прости, я не знал, что между нашими голубками всё не так гладко…
- Слушайте, идите к себе и попробуйте поработать, – поднялся Энтони. – Болтовня в стиле бабушек с базара сильно компрометирует мужскую половую принадлежность.
- Ах ты!.. – Ставший мне почти ненавистным тип покраснел, как рак. – Сопляк!
Выдав это сдержанное оскорбление, он развернулся и отправился восвояси. Я бегло поблагодарила Энтони снова за то, что он вступился в мою защиту, но мои ноги уже несли меня в кабинет начальства. Я должна была разобраться, что ещё вчера сказал Сонмин, о чем мне не удосужились передать! Секретарша попыталась меня перехватить, но я, быстрее и наглее, чем эта тетечка, уже хотя бы в силу возраста, обошла её и, ловко шмыгнув в дверь, захлопнула её и закрыла за собой. Обернувшись, я увидела настороженного и удивленного Джуна, замершего в паузе, возникшей в его разговоре с одним из его близких приятелей в участке, с которым он и сам когда-то был напарником.
- Доброе утро! – громко продекламировала я, подходя к его столу.
- Ты опять задержалась? – сухо заметил он. – Я только что получил твою объяснительную по внутренней почте…
- Да, но я не об этом пришла поговорить. – Я посмотрела на третьего участника беседы. – Я о вчерашнем…
- Надеюсь, ты не принимаешь это всё близко к сердцу? – ответил вперед друг Джуна. – Они скоро перебесятся, дай только посудачить пару деньков.
- Близко к сердцу? Да я уволиться захотела уже раз пятнадцать за полчаса работы! – Я шмыгнула носом, понимая, что вот-вот сорвусь окончательно. Это всё было слишком унизительно. О каком равенстве могла быть речь, если меня тут разве что за шлюху ещё не держали? Всего лишь за то, что я развлекала представителей их же пола за хорошие деньги. Уверена, узнай они, что один из коллег-мужчин участвовал в развратной оргии, они бы аплодировали ему и кричали «браво!», «бис!».
Коммутатор прервал что-то хотевшего сказать Джуна. Это была его секретарша, которую он заверил, что всё в порядке. После чего положил трубу и поднялся, подойдя ко мне. Мои красные от недосыпа и набегающих слез глаза смотрели на него и ждали, что же он скажет? Я вообще-то хотела поговорить о Сонмине, но спазмы в горле лишили меня возможности исправить тему и растолковать, для чего я явилась. Джун приобнял меня за плечо и прижал к себе.
- К сожалению, я не могу приказать им не обсуждать тебя, так что прости им эту глупость.
- Но… но ты же сам вчера сказал то же самое, что и они говорят теперь! – почти плача, пропыхтела я ему в рубашку. Вместо этого он обнял меня сильнее. Я стукнула кулачком ему по груди и всё-таки взяла себя в руки. – А вообще-то, я не об этом. Как… почему вы не сказали мне, что Сонмин пообещал выдать вора за ещё один танец Саломеи?
- Господи, ну какая собака растрепала, а? – закатил глаза Джун. Я оглянулась на второго мужчину, и тот покачал головой. – Ну, разумеется, опять этот… Мэя, тебе вовсе незачем это знать. Ты не участвуешь в следствии.
- Да, но я же и есть Саломея!
- Это не важно! Мы найдем, как выпытать информацию из Сонмина и без неё… без тебя, то есть.
- Да ничего он не знает! – топнула я ногой, отстраняясь. – Он просто хочет себе её… то есть, меня! Он не имеет никакого отношения к кражам, пусть не прикидывается!
- А ты знаешь, кто имеет? – воззрился на меня Джун. Я замолчала, сурово прищурив глаза. – Вот если не знаешь, тогда не говори. Мы найдем подставное лицо для Саломеи, и исполним задуманное.
- Да зачем искать подставное, когда есть я? Я работаю в органах, умею за себя постоять, и…
- И я не позволяю тебе этого делать. Вот и всё, – отрезал Джун, отведя глаза. Он знал, как я ненавижу его приказы, распространяющиеся своеобразно и на нашу личную жизнь.
- Ты не имеешь права! Ведь Саломея не твоя подопечная, а сотрудничать должна именно она.
- Давай перестанем играть в эти маскировки? Все уже знают, что ты и она – одно и то же. А ты моя подчиненная. Значит, я могу приказать тебе в этом не участвовать. И я приказываю.
- Потому что тебе стыдно за меня, да? – хлюпнув носом ещё раз, я отступила ещё на шаг. – Меня весь отдел сживет со свету, пока я не уйду отсюда, и ты мне не помогаешь выдержать нападки! Ты тоже осуждаешь…
- Да я волнуюсь за тебя, дура! – стукнул кулаком по столу Джун и я замолчала. – Что мне сделать, чтобы до тебя дошло, что мне это всё неприятно, но я всё принимаю, если для тебя это важно! Как объяснить, что я отодвигаю тебя от этого дела не потому, что иначе сгорю от стыда, а потому что если с тобой что-то случится, то я себе этого не прощу! И да, потому что я ревную и не хочу, чтобы какой-то там Сонмин любовался на твою грудь, когда даже я её нормально не видел!
Третий присутствующий почувствовал себя не в своей тарелке при нашей интимной перепалке и попытался прикинуться ветошью, чтобы не быть замешанным в подобие семейного скандала. Но мы замолчали, яростно метая глазами молнии друг в друга, а потому пришлось всё-таки заговорить ему.
- У нас в отделе больше нет женщин, чтобы подставить кого-то под исполнение этого плана. Гражданских же нельзя вмешивать, ты понимаешь.
- Нет женщин, значит, вмешаем мужчин, – отчеканил Джун, плюхнувшись в своё кресло. – Им там так весело, что Мэя раздевалась? Пусть кто-нибудь из них обрядится в вуали и займет её место. Вот и посмотрим, кому будет смешно. В конце концов, под этими тряпками, пока не начинаешь раздеваться, вообще не понятно, кто спрятан.
- И ты думаешь, кто-то пойдет на это? – его приятель хмыкнул. – Перекрестись. Тут все в один день возьмут больничный и придумают роды и похороны, лишь бы не встрять в это переодевание.
- Думаешь, они и от приказа уклонятся?
- А ты только и хочешь всем приказывать! – сквозь зубы, но плавно приобретая миролюбивость, бросила я. – А что насчет тебя самого? Ты бы стал одеваться в восточную красавицу, чтобы доказать мне, что не считаешь это постыдным?
- Я? – Джун округлил глаза. – Мэя, я майор, я начальник отдела… ты как себе это всё представляешь?
- Но это же ради поимки преступника. Разве долг не требует? – У меня на губах даже стала появляться самодовольная улыбка. – К тому же, уж прости за честность, из всего нашего отряда бойцов стройностью фигуры потянешь только ты.
- Ну да, не зря ж ты много лет в детстве балетом занимался, – подал голос товарищ и получил ластиком в свою сторону.
- Заткнись, – нахмурился Джун после того, как я услышала эту новость. Вот о чем бы никогда не подумала!
- Серьёзно? – Меня это даже приятно поразило. С освежившимся интересом я тайком глянула на мужчину. Теперь понятно, откуда эта необычайно красивая подтянутость и точеность фигуры.
- Всё, я ушел, – смеясь, ретировался приятель-предатель, выдав маленький секрет. Мы остались вдвоем.
- Засранец, – прошипел вслед ему Джун. – Кто за язык тянул…
- Должна же была и я о тебе узнать что-то, чего бы тебе не хотелось рассказывать?
- Я бы рассказал тебе как-нибудь… - замялся мужчина. – Это не такая страшная тайна… просто…
- Я бы тоже тебе всё о себе рассказала. Просто ты узнал немного вперед. – Я направилась к выходу. – Так, что насчет переодевания в Саломею лично?
- Ты же шутишь? – напрягся Джун, стиснув пальцы в кулаки.
- Какие шутки? Либо я, либо ты. Третьего не дано. – Я бы с радостью заставила надеть свой костюм нашего детектива, если бы его живот зрелого мужчины не выпирал из-под любых одежд. Нескладность плеч и талий точно так же отметала и другие варианты из наших коллег. У Энтони была хорошая фигура, но слишком квадратная для девушки. Оставался только Джун, но я всё ещё настаивала на нем только потому, что надеялась, что он не пойдет на это и вернет меня в дело.
- А если я соглашусь? Ты перестанешь обижаться и надумывать себе невесть что? – уточнил он, но мне не верилось, что всерьез. Я открыла рот, но он опять поднял палец. – Нет, даже этого будет мало. Если я оденусь Саломеей, ты обязана будешь выйти за меня замуж, чтобы как-то реабилитировать моё мужское достоинство.
- Э нет, так мы не договаривались! – замотала я головой. – Но обижаться перестану. Честно.
- Что ж… возвращайтесь к своим обязанностям, лейтенант Пак. – Джун взялся за ручку и пододвинул себе какие-то документы. – Я сообщу вам о своем решении до конца рабочего дня.