Страница 19 из 35
Свой, как я надеялась, имеющийся у меня профессионализм, я направила на то, чтобы держать себя в руках. Особенно это трудно давалось из-за того, что на мне фактически не было одежды, и если бы меня отпустили, я бы первым делом принялась прикрываться, а не отбиваться, такова уж моя женская природа (вот тут, наверное, профессионализм стража порядка и заканчивался, просыпалась стыдливая девица, которую могло приободрить разве что спрятанное лицо. Нет лица – нет позора). Не знаю, какие силы вели меня всё глубже в эти лабиринты, но что-то говорило, что с «золотыми» это связано безраздельно. Неужели и Санха замешан в этом? Неужели он предал и отдал меня кому-то, проведя в свой клуб? Это Сонмин должен был быть здесь, ведь так? Он же заказал меня и не знал, что после всего его позовут дать показания полиции, поэтому какие-то люди, нанятые им, украли меня и… Стоп! Пока меня заставляли идти куда-то в полных потемках, меня запоздало озарило. И произошло это благодаря Джело, показавшему мне однажды, как я ввожу сама себя в заблуждение, когда внушаю себе одно, и из-за этого уже не замечаю ничего другого. Тогда я зациклилась на люке, и не увидела притаившегося вблизи парнишку. Теперь же я сфокусировалась на Сонмине, и совершенно упустила из вида, что Хисуи ни разу не назвал его своим клиентом! Я дура, полная, набитая опилками и шелухой вместо мозгов. Какой из меня после этого сыщик? Не заметить элементарную до примитивности вещь! Как он там сказал? «Сонмину пусть клуб вышлет приглашение. Просьбу клиенту о подарке я передам». Почти ясно дал мне понять, что это два разных человека, и где были мои уши, моя «гениальная» сообразительность? Вот, благодаря ей я здесь, неизвестно где, влекомая неизвестно кем. И неизвестно зачем.
Холодный страх сковал мои жилы, и мои ноги шли автоматически, хотя тело желало сопротивляться. Но это не лучшее решение, когда не видишь противника и не можешь даже оценить его возможности. Я попыталась интуитивно угадывать, сколько раз и куда мы поворачиваем, но это оказалось бесполезно. Изначально я упустила момент передвижения, а теперь поздно спохватываться, несмотря на то, что впереди показался луч света…
Мы шли достаточно долго, так что территории подземелья уже давно ушли далеко от клуба, но в какую сторону, и на какую глубину? Кто его знает? Комната, в которой горел свет, всё приближалась и, наконец, мои руки отпустили. Я закрыла ими грудь и, пользуясь блеклым освещением, покрутила головой вокруг себя. Рядом со мной, накрытые капюшонами и плащами, скользили тени, из-под которых виднелись ноги в кожаных черных штанах. Я сглотнула слюну. Так и думала. Подтолкнув меня вперед, под висевшую на потолке лампочку, очень узко освещающую лишь центр комнаты желтоватым кругом, они растворились бесшумно, пропав где-то в области непроглядного отверстия, откуда мы пришли. Двери не было, но, видимо, и бежать в ту тьму бессмысленно – я всё равно не найду выхода. Вернувшись к осмотру помещения, я вздрогнула, заметив длинную, вытянутую черную тень напротив, выступившую на свет. Она была, как и остальные, с головы до ног под плащом. Точно таким же, как та мистификация, сперевшая под самым моим носом драгоценности из ювелирного. Или не таким же, а именно тем самым? Ужас и боязнь этого неведомого вора делали его в моих глазах огромным, какой обычно рисуют смерть на карикатурах – нависающей над человеком, превосходящей его в росте чуть ли не в два раза. Хотелось отступить, но шагнуть в темноту со света я тоже не решалась. Дрожа и обнимая себя руками, я ждала, что будет делать эта тень. Но она не приблизилась, оставаясь там, куда ступила изначально. Я смотрела на неё во все глаза, замаскированные зелеными линзами, а вот что она там, под капюшоном, делала, я понятия не имела. Тот ли это человек, что заказал Саломею, или другой? Что ему нужно?
Рука в черной перчатке поднялась и, откуда-то из-под своего подола, протянула мне плащ, наподобие своего, только покороче. Это выглядело приманкой для приручения дикого зверька, но разве был у меня выбор? Я несмело сделала два шага, желая получить хоть какое-то облачение. Но сделав третий, остановилась. Не зная, чего ждать от похитителя, я не нашла в себе храбрости подойти к нему впритык. Тогда тронулся с места он. Застыв, я следила за его плавным приближением, когда он, молча, зайдя чуть сбоку, тряхнул плащом и, распрямив его надо мной, опустил мне его на плечи. Словно натянутая струна, я вытянулась так, что свело мышцы живота и спины. В копчик отдало нервным подергиванием. Касание прохладной атласной ткани заставило напрячься, но когда она уже лежала на мне, я поскорее запахнула её на груди и ощутила маломальскую уверенность. Тень отошла и нырнула в темноту. Вновь запаниковав, я посмотрела туда же, неосознанно побредя в ту сторону до границы света. Но идти ли дальше? Почему он, или она, молчит? Почему не скажет хоть слово? А я-то сама почему молчу? Если честно, я просто проглотила язык от страха и не думаю, что смогла бы вернуть голос в раз. Вспыхнул свет и, как ушибленная током, отпрянув, я увидела, как рядом зажглась ещё одна лампа. В глубине, куда прошла тень, загорелся свет, и я разглядела знакомый силуэт плаща. Рука из-под него поманила меня туда же. Обреченно выдохнув, я пошла.
Лампа стояла на столе, за которым расположилась школьная доска, подержанная и видавшая виды, но протертая и чистая. Увидев этот странный для данного места предмет, я не обратила внимания на другие мелочи на столе, пока всё те же пальцы, затянутые в черные перчатки, не щелкнули небольшой железной шкатулкой и не распахнули её. Наблюдая за любыми жестами, я тут же впилась глазами и в это движение. Изнутри разверзнувшего пасть сундучка засияли неподдельным блеском драгоценности. Не одна, не две, а целые пригоршни, наваленные до отвала в эту средних размеров шкатулку! Я чуть не ахнула, подойдя ближе и рассматривая их. Многие узнавались по памяти – это были именно украденные вещи, те, что пропали в ограбленных магазинах и частных особняках. Как же так?! Стало быть, это всё-таки тот самый паранормальный вор? Поймав себя на том, что беззастенчиво пялюсь на бриллианты и золото, как ребенок на ярмарке, зачарованный сладостями на лотке, я поспешила отвести взгляд к тому, кто был единственным здесь кроме меня оживленным существом. Он уже стоял у доски и, взяв лежавший у неё внизу мел, начал что-то писать. Выведя последнюю букву, он отошел и стал смотреть на меня. Наверное. Ведь глаз, как и остального, видно не было. Однако с каждой секундой я всё сильнее убеждалась, что это мужчина, а не женщина.
На доске было написано: «Ты этого хотела? Я принес их тебе». Вот и доказательство. Он употребил мужской род. Открыв рот под вуалью, а почти заговорила вслух, но созданная им странная атмосфера подземной тишины заткнула меня, как кляпом. Подойдя к незнакомцу, я протянула руку ладонью вверх. Если он желает общаться так, что ж – пусть будет так. Вдруг он глухонемой? Я принялась за ответ.
- Да, я просила это. Спасибо, – набросала я, подчеркнув благодарность. Уставившись на него с ожиданием, я скрестила руки на груди. Заодно это не давало распахнуться лишний раз плащу. Он вытянул из моих пальцев мел и написал строчку ниже моей. Получался просто-таки чатовский диалог.
- Ты понимаешь, что это обозначает?
- Бойся данайцев, дары приносящих? – процитировала я письменно Вергилия, памятуя о Троянском коне и бескорыстных подарках какого-либо рода. Он склонил голову, приложив куда-то к невидимой мне части рта свою руку, видимо давя улыбку или сдерживая смех. Его глубокий капюшон не позволял разглядеть и края лица.
- Неужели ты не знаешь, что Саломея должна за потребованное подношение?
- Отдаться дарителю? – написала я, и место для размашистых слов закончилось. Тень повертелась и, найдя где-то обрывок тряпки, безжалостно удалила нашу переписку. Я так быстро стираю только смс-ки от бывших.
- Разве это не справедливо? Зачем иначе ты просила это? – Чтобы сдать тебя полиции, засранец! Но я тебе этого не скажу, разумеется. Играть свою роль до конца? Ладно.
- Я хотела проверить серьёзность твоих намерений.
- И как, убедилась? – Было странно стоять плечом к плечу неизвестно с кем, и вести дипломатический диалог о том, какие выполняются обязательства для достижения взаимовыгоды. Что это за плохой сон? Одновременно мне нравилось всё это, и не нравилось. Я по капле успокаивалась, но, кто-нибудь вытащит меня отсюда, или уйти не получится, пока я не выполню все сексуальные прихоти этого неизвестного? А если он урод, а если извращенец и садист? Санха, пожалуйста, я пошутила, чтобы ты не приходил без приглашения. Приди и увидь, что я пропала и не добралась до гримерной, спаси меня отсюда, пока похититель меня, чего доброго, не изнасиловал! Или он надеется, что я дамся по доброй воле? Мне нужно было тянуть время и попытаться заманить его в какую-нибудь ловушку.
- Не до конца. Судя по всему, всё это у тебя уже было и трудностей по доставке не возникло. Разве это подвиг?
- Тебе нужен подвиг? Какой именно? – Теперь я сама протерла половину доски и задумалась, встав перед ней. Какой подвиг? Что же мне нужно? Мне всегда хотелось, чтобы появился мужчина, который вырвет меня из серых будней, сделает мою жизнь интересной и насыщенной, станет настоящим принцем. Пока со всем этим этот мошенник успешно справляется. Приключений на задницу как Мэи, так и Саломеи – по горло. Чего же у него попросить? Признаться полиции, что это всё его рук дело? Заставить человека лишиться свободы во имя его любви и восхищения ко мне? Внезапный укол непонятного раскаяния пронзил меня. Что я делаю? Я совершенно не знаю, кто это, чем он занимается и что делает, и хочу упрятать его за решетку, в тот момент, когда он спрашивает, чего я желаю, готовый исполнить любой каприз. Я отвратительный монстр. Словно добивая меня, он, видя моё замешательство, медленно написал: - И кто сказал, что они у меня были? Возможно, я стал красть, чтобы купить тебя.
Ошеломленно взглянув на него, я повела головой из стороны в сторону. Не хотелось осознавать, что стала причиной порождения преступности. Как же так? Выходит, во всем изначально виновата я, да теперь ещё за это же хочу осудить своего поклонника? Выхватив у него мел, я настрочила: «Мне нужно подумать». Читая это так долго, будто я сочинила целую страницу, а не короткую фразу, он немного ссутулился. Тоже что-то прикидывал.
- Дашь ответ через Хисуи, – выдал он на доске и тут же тщательно стер. Значит, всё-таки Хисуи? Но ведь тот знает, кто я такая… выдал он меня этому типу или нет? Для проверки, я решила задать наводящий вопрос.
- А ты хочешь, чтобы я открыла своё лицо?
Застыв, он подписал под этим, хорошенько подумав:
- Когда я совершу подвиг, которого ты хочешь, тогда и откроешь.
- Вдруг ты перехочешь обладать мной, когда увидишь? – не выдержала я. Он нашел ещё маленький кусочек мела и, не медля ни мгновения, вычертил твердое «НЕТ». И тут же… добавил… смайлик. Вздрогнув, я пошатнулась и выронила свой письменный инструмент. Теперь сомнений быть не могло. Это тот же самый персонаж, который доводил меня до сумасшествия с тех пор, как я узрела его иллюзионизм. Даже с тем же наклоном нарисовал улыбающуюся мордочку! Только на этот раз в другую сторону. И… и он понятия не имеет, что обведенный им вокруг пальца коп и девушка его мечты – это одно и то же лицо!
Я присела, чтобы поднять мел, но сказать было уже нечего. Что я добавлю? Мои законопослушные убеждения, когда выловить преступника превыше всего, серьёзно претерпели изменения. Я почувствовала в нем человека, личность, да к тому же, относящуюся ко мне с таким поклонением… не совсем ко мне, конечно, а к Саломее. Но ведь, несмотря на то, что он украл её и притащил сюда, он не позволил себе ничего лишнего, не причинил зла и даже не стал требовать открыть лицо, потому что я заявила, что принесенных драгоценностей недостаточно. Кто после всего этого сволочь? Я положила мел на место, но похититель не торопился взять и отвести меня назад. Потоптавшись на месте, он зашел со стороны лампы, заслонив собой свет. Протянув руку, он щелкнул выключателем, и наш угол погрузился во мрак. Ощущая рядом его присутствие, я чувствовала, как он постепенно подходит все теснее, пока его руки не тронули мои плечи. Подвальные запахи и мой собственный парфюм, а так же различные косметические средства, по которым, в том числе, меня вычислил Санха, не давали моему нюху уловить ничего от этого плаща и его носителя. Пальцы воровской тени коснулись золотой вуали и осторожно отвели её в сторону, теперь, когда мы оба не могли видеть друг друга и в упор. Кожей угадывая его приближение, я сама, не ведая почему, привстала на цыпочки, и через секунду ощутила на своих губах его губы. Не теряясь и не отступая, они овладели моими, захватили их с жаром, на который я ответила не менее осознано, беря роль соучастницы поцелуя, горячего, пылкого и стремительного, как едва сдерживаемая несущаяся лошадиная упряжка. Казалось, вот-вот лопнет та узда, которая мешает сорваться окончательно, и эти уста зацелуют меня до смерти. До той самой, которой мне сначала показался незнакомец, вдруг превратившийся в таинственного, привлекательного и сводящего с ума мужчину. Неужели я влюбляюсь? То чувство, когда я получила брошенное им ожерелье – кстати, всё-таки, откуда оно было брошено? Из зала или из люка? – возродилось и я, мечтавшая о том, кто перетряхнет старую, как пыльный ковер, засидевшуюся душу лейтенанта Мэи, получала своего героя, неизвестного, неразгаданного, но смелого, отважного и готового принять меня любой, какая я есть, что бы ни оказалось под вуалью, что он только что доказал, поцеловав меня даже не убедившись в том, что под прикрытием не какое-нибудь безобразное создание. Решительно лишив меня каких бы то ни было сомнений, он продолжал целовать меня всё слаще и безбожнее, что ноги у меня уже задрожали, а руки сами обхватили его плечи, и если бы не остатки разума, я бы сорвала с себя последние вуали прямо сейчас, плевав на то, кто такой он, если и он любил меня так беззаветно. Разве не такие чувства ищут всю жизнь и жаждут найти, как величайший клад? Прижав меня спиной к стене, он опускался губами ниже, исследуя шею и ключицы не только ими, но и языком, от которого меня прошибало разрядами электричества, пока вдалеке мы не услышали топот шагов, а за ними последовал и голос Санха:
- Эй, здесь есть кто-нибудь? Саломея!
Мы разомкнулись и я, предвкушая, что сейчас опять может стать светло, поспешила припрятать лицо. Хорошо, что он не позвал меня по настоящему имени! Но как он тут оказался?
- Саломея! – на его крик мой загадочный вор зажег лампу и Санха, появившийся под лампочкой в том конце комнаты, увидел нас здесь. – Наконец-то!
Он пересек разделявшие нас метры и тоже подошел под освещение настольной лампы. Окинув взором меня, укутанную в плащ, всё так же спрятанную под вуалью, он переключился на моего новообретенного знакомого, у которого я не знала даже имени. Санха чертыхнулся и поставил руки в бока.
- Какого хрена ты творишь? – Это не ко мне было воззвание. Он говорил с грабителем, очевидно зная, кто скрывается под капюшоном. – Это уже переходит все рамки! Она наша, понимаешь? Ты не можешь пиздить всё и везде, как тебе бы того хотелось. Я не буду говорить об этом Серину, но последний раз! С тобой всё нормально? – Это уже обращалось ко мне. Я кивнула. – Ну да, впрочем, чему бы случиться? Идем, я пришел за тобой.
Указав в сторону выхода, он ждал, когда я тронусь за ним. Но что-то задерживало меня и я, бросая протяжный прощальный взгляд на своего похитителя, который вовсе и не собирался меня неволить, нехотя последовала за Санха.
Он зажег принесенный с собой фонарь и повел меня сложными и перепутанными коридорами. Некоторое время мы молчали. Он - не желая обязательно должных полететь от меня вопросов, а я потому что привыкла к немоте за эти минуты. Но всё же он разрушил тишину первым.
- Полиция допросила Сонмина, и зачем-то попросила привести саму Саломею… я пошел за тобой, но тебя нигде не было, а в гримерке лежали твои вещи. Я понял, что ты где-то здесь…
- Ты ведь знаешь, кто он? – тихо спросила я, уходя всё дальше от своего великолепного иллюзиониста.
- Знаю, – без зазрений совести сказал Санха.
- Ты должен мне открыть его имя…
- А ещё я знаю, кто такая Саломея. Я должен выдавать её имя всем, кто попросит? – остановился он и строго посмотрел на меня. Он был прав. Я не имела права требовать от него предательства. На удивление, этот бывший вышибала и нынешний неизвестно кто, имеющий связь с криминалом, был до того человеком чести, что рыцарство прежних времен игогокало и блеяло от унижения. Тем не менее, отношение к своей прекрасной даме и верность ей у него весьма на низком уровне. Один - один с благородным средневековым дворянством.
В повисшей паузе мы выбрались на поверхность из катакомб каким-то другим путем, а не через люк, и вышли из той каморки, через которую я тоже проникала в тоннель к дому. Стало быть, все тропы под нами связаны и, на самом деле, опутывают весь город?
- Если ты знал, что он не причинит мне вреда, зачем поспешил следом? Мог бы сказать полиции, что Саломея уже ушла. Я ведь и в самом деле не буду с ними разговаривать. Это невозможно!
- Почему? – Я поджала губы. Потому что среди них мой парень, понятия не имеющий о моем подпольном роде деятельности. – Думаю, было бы лучше, если бы ты начала признаваться, кто ты есть на самом деле, не считаешь?
Дойдя до комнаты, где переодевалась, я поспешила снять вуаль, под которой разговаривать было не очень удобно. Распахивая дверь, я заготовила ответ Санха, но тут же была парализована на пороге. В остатках костюма Саломеи, выглядывающем из-под плаща, с открытым лицом и при всем параде, я столкнулась с Джуном, ожидавшим меня, а точнее знаменитую танцовщицу, вместе с детективом в гримерной. Чувствуя, что проблемы на сегодня только начинаются, я приготовилась к долгому объяснению.