Страница 6 из 24
В один из счастливых для него дней, наблюдая за игрой, я представил всю эту картину в лицах, и долго, про себя конечно, не вслух, смеялся над его самоуверенностью и безнаказанностью. «Погоди, - говорил я, украдкой смотря на виртуоза-хапугу, - отольются тебе мышкины слёзки!».
Мои усилия наконец-то увенчались успехом: в один из вечеров я сумел предоставить ему возможность заманить меня в игру.
Я долго и неумело отнекивался, громко призывал окружающих быть свидетелями своего неумения играть и, в конце-концов, сумел собрать вокруг нас группу болельщиков.
Они нужны были мне в качестве свидетелей на случай, если экс-министр вздумает оспаривать свой закономерный проигрыш.
Вы можете спросить, зачем такая тягомотина по изыманию неправедных богатств? Могу объяснить, но это в первый и последний раз, договорились?
Всё дело в том, что согласно Союзной Декларации Свобод Народов, лет двести тому назад были отменены не только смертная казнь и уголовное преследование, как таковое, а вообще отменены все виды наказаний. Народное Собрание решило - население планет настолько продвинулось в своём развитии, что никакие преступления сейчас невозможны, поэтому наказания не к кому применять.
Через полсотни лет спохватились (преступления, особенно финансовые, не прекратились, а наоборот - возросли). Срочно был создан наш Департамент, а затем и спецшкола. Единственным методом изымания денег при «отсутствии преступлений и отменённых в связи с этим наказаниях», оставалась - игра на деньги. Игра, под эгидой Имперского Казначейского Банка. Вот так!
Для этой цели и была создана наша школа. Нас обучали играть во всевозможные игры, обучали психологии индивида, обучали умению вовремя использовать слабости игроков, короче – обучали беспроигрышной игре.
Вот таким, несколько экстравагантным способом, Правительство Союза изымало уворованные средства. А, как иначе? Все же честные…, особенно Имперские чиновники!
Глава четвёртая
Игра всё больше и больше возбуждала и захватывала нас. Я, чаще проигрывал, чем выигрывал, громко переживал свои неудачи, ещё громче радовался какому-нибудь незначительному выигрышу, короче – как профессиональный артист, на потеху зрителей устроил целое представление со стенаниями и слезами, дёрганием себя за волосы и прочими штучками-выкаблучками. Или, как в таких случаях говорят - «Вёл себя, как полный идиот!»
Вокруг нас собралась толпа болельщиков, даже любители карт и биллиарда подтянулись к нам, чтобы посмотреть, как их «друг» «раздевает» самодовольного, молодого петушка. Особенно злорадствовали те, кого, до этого, министр лишил части их состояния.
Им бы посочувствовать мне, пожалеть, так нет – они радовались! Я видел их ухмылки, их неприкрытую возможность…, ох, уж эта homosapienskaja гадкая натура - радоваться тому, что не ты один попал впросак…
Такая обстановка мне была только на руку, хотя, по правде сказать, мне не легко удавалось ломать комедию, я был очень напряжён. Часть моей внутренней энергии уходила не на игру, а на «ломание комедии».
Экс-министр был сильным, я бы даже сказал, очень сильным игроком в Mahjong, и мне приходилось всё время быть начеку! Да что там начеку – я был весь на нервах. У меня вообще ничего своего не было – одни нервы и нервные окончания!
Постепенно мой запас кредитных билетов стал иссякать, моё лицо от «огорчения» стало вытягиваться и бледнеть, а лицо моего противника, розоветь. Он с нескрываемым удовольствием сыпал шутками, похохатывал и потирал руки.
Наступил кульминационный момент в игре: вокруг столика воцарилась глубокая тишина (если бы на планете водились мухи, то было бы слышно как они летают). Болельщики
зажали нас в живое кольцо, Слышались посапывания и покряхтывания, и лишь изредка, кто-то покашливал от волнения.
Бледный, с обильно текущим по лицу потом, взъерошенными волосами на голове и оторванной от «волнения» пуговицей на рубашке, я трясущимися руками подписывал чек на всё «своё» оставшееся имущество: планету с полиметаллами и банк. В последней попытке отыграться я рисковал, очень рисковал!
Но это была игра, игра обязательная, игра Правительства в моём лице, и я знал, что делаю. Я видел, мой противник, вольготно раскинувшись в кресле, расслабился, и в предвкушении лёгкой победы, попивает прохладительный напиток. Вот этого момента я и ждал!
Насколько я понял в процессе игры, он виртуозно владеет всеми приёмами и он … очень, очень сильный противник, но я то, тоже ведь был не «Мальчиком для битья», хотя и очень молод. Я был внутренне хладнокровен, хорошо подготовлен и владел ещё одним неоспоримым преимуществом - я разработал собственный, никому не известный приём быстрого раскрытия пазла в Mahjonge.
Когда он, в ответ на мой подписанный чек, величественно и в тоже время снисходительно подписал собственный, и мы нотариально заверили их в присутствии десятка свидетелей - началась Настоящая Игра!
На десятом ходу он уже был полностью уверен, что победа у него в кармане, но я, применив свою разработку, первым закончил игру.
У болельщиков из груди вырвался то ли вздох облегчения, то ли жалости, только вот к кому?