По лазоревому ветру

Лефириус остановился и спешился перед распахнутыми воротами и оглядел ненавистный замок с лёгкой полуулыбкой. В этом замке он был избит, и в этом замке он испытал счастье быть с любимой.

« И снова я тут, – беззлобно подумал принц. – Двум разам бывать, третьего не миновать…» Его лицо снова озарилось светлой грустной улыбкой. Он знал, что успел, чувствовал, что Элейна где-то рядом, нужно только найти её. И он шагнул на территорию этого возвышающегося в вечернее небо замка, дивясь тому, как неожиданно легко стало на его душе.

Он нашёл эльфийку сидящей на ступеньках, ведущих в башню, где его когда-то держал чародей. Сидела девушка на верхней ступеньке, свесив ноги с боковой части крыльца, отчего получалось, что находилась она спиной к Лефиру. Принц подумал, что так даже лучше. Гораздо проще говорить с ней, когда эти пронзительно зелёные глаза не смотрят ему в душу.

Она услышала и узнала его шаги. Улыбка непрошенной гостьей появилась на её лице, но девушка всё ещё сидела спиной к принцу, так что он сделал ложные выводы о её настроении. Её голос прозвучал бесстрастно и ровно:

- Фогун обрёл покой, если тебе интересно.

- Да, мне интересно, – признался он и уточнил: - Именно интересно: не жди, что меня это порадует, – она сердито фыркнула, скорее, по привычке, и принц не стал приближаться, хотя голос его стал тише и нежнее. - Я искал тебя…

- Поздравляю, нашёл… - она обернулась, резко встала и спустилась к нему. – Я решила, что вправе распорядиться Усилителем Эмоций, и потому…

- Я знаю… - перебил он. – Мы встретили Кассилиель по дороге сюда… Ты бы не могла меня не отвлекать, мне… трудно говорить… - он подошёл к ней, хотел дотронуться до неё, даже протянул ладонь, но в последнюю секунду отдёрнул, сжал руку в кулак и на миг закрыл глаза, понимая, что после всего ранее сказанного вряд ли имеет право здесь находиться и просить о прощении. – Ты ведь понимаешь, зачем я тут? – с надеждой поинтересовался он.

Элейна не ответила, но глаза её заметно потеплели и Лефиру даже почудились в них смешинки. Он глупо улыбнулся ей и спросил:

- Ты можешь хоть немного мне помочь?.. Ты же знаешь, что я врал, знаешь, что мне казалось, так будет лучше для тебя, и ты не можешь не знать, что я чувствую на самом деле. Да, я сделал глупость, но у меня не было много времени на раздумья, и теперь я нашёл тебя, чтобы поблагодарить и попросить… - он замялся, прикидывая, что слово «попросить» подразумевает возможность отказа, и поправил сам себя: - …вытребовать прощение и провести наши… твою, правильней сказать, жизнь вместе… Если ты не против.

Элейна смотрела на него, стараясь сохранить серьёзный вид. Она знала, что сейчас лучшее время, чтобы наслушаться вдоволь комплиментов, обещаний и признаний, но она была ужасно рада снова увидеть его, счастлива от того, что всё получилось, и что он жив и нашёл её тут, хотя она планировала вернуться к нему в Иллэдон после того, как отдаст эльфам золотую ракушку и убедится в том, что Фогуна больше не держат на этом свете незаконченные дела. Всё это определённо перевешивало, и девушка лучезарно улыбнулась.

Лефир догадался, что прощён, и притянув Элейну к себе, крепко обнял и прошептал:

- Я люблю тебя…

Она не успела ему ничего ответить из-за страстного поцелуя, в который принц постарался вложить все свои смешанные чувства: и любовь, и благодарность за спасённую жизнь, и радость от того, что его поняли, простили и приняли.

Если и оставались какие-то проблемы, если и было совсем недавно горько и безнадёжно тоскливо, всё это стало неважным. Они снова были вместе, снова в ненавистном принце замке Фогуна, но теперь Лефиру было совершенно безразлично, что происходило с ним в башне. Он подумал о том, что не соврал однажды стражникам, что все его страдания стоили того, чтобы обрести Элейну. Он действительно так думал… теперь. Думал и улыбался тому, что ещё умудрился сохранить эту способность, отвечая на поцелуи.

***

Иллэдон, некоторое время спустя.

Всё было хорошо, даже прекрасно, но какое-то смутное чувство незавершённости мучило Лефира с того самого момента, когда они прибыли обратно в Иллэдон. Ему нужно было с кем-то поговорить, но желания говорить об этом совершенно не было, было лишь желание услышать от кого-то слова поддержки в том, что они с Элейной решили обосноваться здесь. Это было правильно, и все знали, что это правильно, и Лефир не мог подобрать слов, чтобы описать, что его гнетёт.

- Итак, ты временами печален, – заметил Эдвард. – Я догадываюсь, что за мысли тебя терзают. Поговорим?

Принц кивнул и постарался толково объяснить:

- Кажется, теперь я должен собрать армию и отправиться завоёвывать трон и убивать короля… Или что-то вроде того… Только мне совсем не хочется этого.

Эдвард печально вздохнул:

- Твоё воспитание в королевской семье заставляет тебя думать, будто ты должен это сделать. Но на самом деле ты никому ничего не должен. Ты можешь сам выбирать свою судьбу.

Серо-голубые глаза принца, столь нежно любимые Элейной, посмотрели на бывшего дворецкого с непониманием и удивлением:

- То есть оставить всё, как есть: оставить править Крафуса, и пусть никто никогда не узнает правды о нём?

Офирель снисходительно улыбнулся:

- Когда ты говоришь слово «никогда» - ты говоришь как человек и принц или как  полуэльф и мой племянник?

- А есть разница? – спросил Лефир, но его губы тронула лёгкая улыбка.

- Ещё какая! «Никогда» - для человека обычно ограничивается его жизнью, которая для нас с тобой столь коротка, что наше «никогда» человеку и не представить. А теперь подумай, стоит ли всходить на трон, чтобы доказать, что Крафус злодей. Доказать кому, Лефир?

Принц ненадолго задумался, после чего пожал плечами:

- Людям... Народу… Моему народу…

Эльф смотрел на принца точно так же, как смотрел на него раньше, когда тот был ещё мальчишкой. Наверно, он и остался таким, сомневающимся в правильности своих поступков и ищущий поддержки своим решениям. Впрочем, самые трудные решения он всё же умел принимать сам, и это заслуживало уважение.