По лазоревому ветру

Было принято молчаливое решение рассказать всё без утайки. Решение это оказалось незамедлительно притворено в жизнь. Было предсказуемо и ожидаемо, что именно после услышанного предпримет принц.

***

Лефир опустился на колени рядом с мёртвым Санаром. Впервые за всё то время, что он понял, кто готов заплатить за его голову, Лефир осознал, какой хладнокровный и жестокий человек лежал перед ним. Может быть, принц бы смог хоть как-то понять Санариуса, если бы тот ненавидел его всей душой или имел с ним личные счёты. Но Санар в принципе неплохо относился к Лефиру в обычной жизни. По крайней мере, не хуже, чем многие другие. И потому его решение избавиться от вставшего на его пути ничего не подозревающего племянника было особенно диким и бесчеловечным, ибо не имело никаких эмоциональных оснований. Какой-то запоздалый страх от того, что такое вообще может быть, и презрение к Санару отразились в широко распахнутых глазах Лефира. Алариан тихо сказал, заметив, о чём примерно думает принц:

- Элейна боялась, что ты не поймёшь… Но знай, что она была против убийств…

- Я знаю… - перебил принц, про себя добавив: « И причины тоже знаю…». – Я бы не стал осуждать её за это, хотя сам бы вряд ли смог убить Санара… - он смотрел в загримированное лицо своего дяди, глядевшего в потолок своими невидящими навсегда замершими глазами, которые теперь были просто тёмно-карими и какими-то пустыми.

Лефириус провёл ладонью по лицу убитого, закрывая ему глаза, и постарался сдержать тоскливый вздох. Он тосковал, естественно, вовсе не из-за мёртвого Санара, а из-за того, что Элейна ушла, что ей пришлось столько всего сделать ради него, чтобы потом скрыться в неизвестном направлении. Ему подумалось, что Санариус придумал себе имя, оставляя намёк на то, что он и есть мудрец, а Фогун тоже оставил после себя много ниточек в помощь Элейне, и сейчас бы Лефиру так хотелось, чтобы девушка тоже оставила подсказку для него. Вот только понимал, что девушка об этом не позаботилась: она не хотела, чтобы он нашёл её. Она обиделась на него и решила поделиться жизнью исключительно ради его жизни, а не для того, чтобы быть вместе с ним. Это его категорически не устраивало. Принц встал и вышел во двор, заметил слева на вытоптанной до земли траве нарисованные знаки пиктограммы, подошёл к ним, но ничего не понял. Увидел окровавленного деревянного пегаса, что валялся рядом, подобрал его и сунул в карман, предварительно долго вглядываясь в безыскусное творение своих рук. Пегас не был подсказкой, и принц понимал это. Понимал, что вообще не было и не могло быть загадок и ниточек, по которым можно всё понять и исправить. Мысли о загадках напомнили ему замок Фогуна, и его осенило, стоило в памяти всплыть древнему готическому мрачному замку, столь не любимому им. Их с Элейной путь к разгадке поведения чародея и выяснения всеобщего желания убить принца был пройден. Тот самый путь, ради которого однажды они объединили свои усилия и стали действовать сообща. Куда она могла захотеть отправиться в первую очередь в таком случае? Конечно, проверить, обрёл ли дух чародея покой. На то, чтобы догадаться до этого, принц потратил несколько минут раздумий, но зато был уверен в том, что не может ошибаться.

- Я догадываюсь, куда она отправилась, –  всё-таки без лишней самоуверенности сообщил Лефир подошедшему к нему брату. – А Санара придётся похоронить, человек всё-таки, да и мудрецу не стоит видеть его тело, когда придёт в себя… Но мне нужно спешить, чтобы догнать Элейну…

Эльф понимающе кивнул:

-  Санара похоронят, не волнуйся. Эдвард и Алариан справятся с этим, – он заметил тень удивления в глазах Лефира. - Я поеду с тобой, – решительно заявил Офирель. – Пусть Санар мёртв, но те, кто охотится на тебя, пока не знают об этом. Кто знает, как далеко за пределы Северного Догорма они выбрались в поисках наживы…

- Хорошо, –  Лефир не стал спорить и даже улыбнулся: ему и самому не хотелось оставаться одному, так как в таком случае он бы всю дорогу корил себя и жалел о том, что так глупо себя вёл в своей жалкой попытке уберечь Элейну от правды.

Однако эльф сам поднял эту тему, стоило только сесть на коней и отъехать подальше в лес:

- Придумал уже, что скажешь ей?

Принц отрицательно помотал головой: он не представлял, что сможет сказать, когда её увидит.

- Ну и не думай, – посоветовал Офирель. – Всё будет хорошо. Тот, кто разделил с тобой остаток жизнь пополам, просто не может не понять и не простить тебя.

Лефир грустно улыбнулся. Эльф был прав, но он не делал поправку на то, что чувствовал сам принц. Возможно, и для самого принца его эмоции уже тоже были не важны, так как он готов был выдержать любой разговор и любые обвинения, лишь бы после этого Элейна была счастлива и смогла относиться к нему, как прежде.

***

Кассилиель, держащая путь к поселению эльфов, увидела двух всадников издалека, но узнала их и потому не изменила своё направление. Они тоже её заприметили, и Офирель счёл уместным поделиться с Лефиром известной ему информацией:

- Алариан говорил, что Элейна просила его передать послание Кассилиель, чтобы та приехала к ней, – он выдержал паузу, после чего спросил: -  Не знаешь, зачем?

- Догадываюсь, – ответил принц. - Мне нужно спешить, а ты расспроси её, если интересно. Ты проводил меня почти до замка, дальше я сам. Да, даже лучше, если дальше я сам… - задумчиво сказал он.

Эльф понимающе кивнул, останавливая своего коня и издали знаками прося эльфийку остановиться. Кассилиель мило улыбнулась Лефиру, проносясь мимо его, и он в ответ постарался выдавить из себя подобие улыбки.

Замок был близко. Стоило проехать совсем немного, и Лефир увидел его из-за еловых ветвей. Всё такой же мрачный и хмурый, особенно сейчас, когда солнце почти село. Зловещий и неуютный, он сейчас не вызвал у принца никаких отрицательных эмоций. Наоборот, хотелось как можно скорее оказаться внутри его и отыскать Элейну.