Цена любви

О, как возликовал его зверь, когда ему удалось, наконец, прильнуть к губам рыжеволосой волчицы! Он словно глотнул кристально чистой воды из источника в засушливой пустыне. Сладкой, живительной, возвращающей силы. Это был не просто порыв, не просто жажда наслаждения. Какая-то острая болезненная потребность овладела им, порывая дотронуться до этих манящих губ, накрыть своими и смять в долгом ненасытном поцелуе, пока земля не уйдет из-под ног…

Он целовал бы ее вечность, не прерываясь, но засевшая занозой мысль не давала покоя. Им надо поговорить. Ему нужно все объяснить Карине, чтобы не осталось дурацких недомолвок, способных испортить им обоим жизнь. Он должен спросить ее, и если она ответит «нет», он уйдет. Но как же, черт возьми, трудно заставить себя прервать поцелуй!

- Нам надо поговорить, - выдохнул Роман, прижимаясь взмокшим лбом ко лбу Карины.

С неимоверным усилием он оторвался от ее губ. Зверь внутри выл белугой, проклиная Романа за медлительность. За сомнения. Еще секунду назад Карина покорно принимала его неожиданную ласку, и надо было взять ее сразу, не думая о «потом». Сделать своей, а затем уже пускаться в объяснения…

Волчица шепнула что-то одновременно с ним, но ее тихие слова утонули в гулком грохоте. Это грохотало его сердце, готовое выскочить из грудной клетки. Ну, разве так бывает с не-парой? Только с истинной парой и бывает. Значит, все-таки попался…

Ее дыхание тоже сбилось. Кэрэ положила ладошку себе на грудь, пытаясь успокоиться, замедлить короткие шумные вдохи. Заглянула в глаза Роману и с самым серьезным выражением лица повторила:

- Мне надо сказать тебе кое-то очень важное.

- И мне, - ответил черный волк, но вместо того, чтобы начать разговор, вновь захватил ее губы в плен.

- Подожди, - попросила волчица, тяжело и часто дыша, - Перестань… пожалуйста... это все ведьмины травы, они у волков страсть разжигают...

Роман нехотя отстранился. Он отлично понимал, что страсть затмила ему разум, и зверь требует утолить телесный голод, но он сам хотел этого. С самой первой минуты, как увидел рыжую волчицу. С первого взгляда. С первого прикосновения. И травы здесь не причем.

- Ты боишься? - спросил он, спустя минуту напряженного молчания.

- Нет.

- Не хочешь?

Повисла еще одна тяжелая пауза, разрываемая их хриплым дыханием. Горящие страстью взгляды скрестились в немом поединке... Роман, нависая над вжавшейся в стену волчицей, вновь склонился опасно близко, и их губы слегка соприкоснулись. И когда Кэрэ, не выдержав, сама потянулась за очередным поцелуем, он плюнул на весь мир и спустил своего зверя с поводка. Будущее не имеет значения, если нет настоящего. А в настоящем были лишь они с Кариной.

Волчица вцепилась ему в плечи, прогнулась в спине, прижимаясь так близко, что через плотную ткань рубашки он легко почувствовал, как затвердели ее соски. Он смял шелк ее платья в кулак и задрал легкую ткань до самых бедер. Скользнул ладонью ей под ягодицу… Нижнего белья на Карине не было. Эта мысль окончательно отключила его разум. Невозможно устоять, когда самая желанная волчица на свете в твоих руках, такая мягкая и податливая, сама льнет и просит ласки… Все разговоры придется оставить на потом, иначе его просто разорвет на части от дикого желания.

Не в состоянии больше сдерживать себя, Роман с низким рыком разорвал подол ее платья и, ладонями подхватывая под ягодицы, вонзился в нее одним мощным толчком. Карина коротко вскрикнула и неожиданно сильно прикусила его за губу. До крови. Распаляя и будоража волка еще сильней. Он зарычал громче и задвигался внутри нее яростно, ненасытно, будто целую вечность себя до этого сдерживал. Брал ее алчно, жестко, не обращая внимания на стоны и всхлипы. Волчица, кажется, просила его остановиться… или наоборот, не останавливаться. Но ее мольбы все равно были бы напрасными, потому что прекратить он уже не мог, даже если бы очень хотел.

Она его. Сейчас. Здесь. Вся-вся, без остатка.

Такая горячая, такая тугая…

Они закричали одновременно, содрогаясь от волны остро-сладкого наслаждения, цепляясь друг за друга в страхе разорвать объятия. Прижались взмокшими лбами, хватая ртом морозный колючий воздух. Долго-долго стояли так: абсолютно безмолвно, неподвижно. Лишь жадные вдох-выдох. Вдох-выдох.  

Когда силы вернулись, Роман бережно опустил волчицу на пол и уперся ладонями в стену по обе стороны от лица Карины, не позволяя ей убежать. Задержал взгляд на ее раскрасневшемся лице, глянул вниз, оценивая ущерб, причиненный платью. И вдруг заметил пятнышко крови на шелковой ткани.

- Прости, маленькая, - выдохнул ей в макушку, - Я слишком быстро… я ведь первый у тебя, да?

Вместо ответ Карина спрятала лицо у него на груди, едва заметно кивнув. Вот же… и как у этих хвостатых идиотов хватает наглости распускать о Кэрэ грязные слухи? Она же ни с кем еще до него… Его маленькая рыжая девочка. Как хрупкий язычок пламени от домашнего очага. Такой надо беречь и охранять, чтобы не погас, чтобы не оставил в темноте…

Бережно взяв ее на руки, Роман ногой толкнул дверь в основную избу.

- Тебе больно?

- Нет…

- Я бы хотел… - Роман собирался сказать, что он хотел бы повторить. Прямо сейчас и с трудом сдерживается, боясь, что причинит ей лишнюю боль.

Но волчица вдруг уперлась ладошками ему в грудь и прошептала:

 - Ром, отпусти меня, пожалуйста.

И столько твердости было в ее тихом голосе, что он отчетливо понял – она снова собирается сбежать. Снова навыдумывала себе страшных сказок и хочет улизнуть от него. Неужели думает, что произошедшее только что было ошибкой?

- Нет, сначала давай поговорим.

Он не может ее отпустить. Он полдня собирался с мыслями, чтобы все ей рассказать, чтобы расставить все точки над «i», а она собралась исчезнуть. Сразу после того, как им было так упоительно хорошо вместе!