Цена любви

- Он тебе денег должен? – без предисловий спросил старик, - Он тут многим должен…

Зверь внутри недоверчиво заворчал, как-то слишком уж быстро старик стал злословить о вожаке своей стаи. Но с другой стороны, не расспросить его, значит, упустить отличную возможность узнать местные сплетни и тайны. Как удачно, если в лице этого старика Роман наткнулся на золотую жилу! Как говорится, кто владеет информацией…

- Должен, но не мне.

- Так, а чего ты тогда приехал, если он тебе ничего не должен? – скрипуче засмеялся старик.

Вопрос резонный, подумалось черному волку. Но у Кирилла была очень уважительная причина, чтобы не ехать. А у него не ехать причин не было, кроме собственной трусости и того факта, что он должен Кириллу.

Честные волки всегда возвращают свои долги.

- Значит, так надо.

Старик снова рассмеялся, но звук, вырвавшийся из хлипкой груди, больше походил на скрип несмазанной двери – резкий, отрывистый, играющий на нервах. Отсмеявшись всласть, тот подозвал скрюченным артритом пальцем пробегавшего мимо мальчишку-волчонка и попросил еще кумыса.

- Тебе ничего не светит, езжай откуда приехал, не связывайся с этим бесом.

- В смысле – с Альфой?

Старик утвердительно кивнул и добавил чуть тише:

- Ни с бесом, ни с его бесенятами.

- Почему вы так говорите? Его дочка, кажется, вполне нормальной. Не злой.

Хотя… Роман ведь Карину совсем не знает. Повелся на упоительный запах и зов своего зверя, наперед решив, что рыжеволосая волчица – умная и добрая. Сладкая. Желанная. А когда кого-то желаешь до дрожи в коленях, то душевные качества как-то незаметно уходят на второй план. Какая там Кэрэ на самом деле, черный волк с уверенностью сказать не мог.

В чем-то старик прав.

- Рыжая-то? Еще хуже своей матери. Та хоть честной была, а эта…

- Ну, договаривайте, - нетерпеливо попросил Роман, от волнения подавшись вперед.

Какая она – настоящая? Что знает этот слепой старик о дочке Альфы, чтобы судить? И можно ли ему верить…

- Эта бестия здешним волкам хвосты крутит, а они потом по одному пропадают. Папочка с ее помощью с неугодными расправляется.

Грязно выругавшись, старик брезгливо плюнул на пол. Осушил кружку в один глоток и оторвал, наконец, взгляд своих слепых глаз от Романова лица.

- Откуда вы знаете? – не поверил волк.

- А оттуда и знаю, что она сына моего… сына… единственного… ведьма рыжая! – старик неожиданно схватил Романа за грудки, заставляя склониться ближе, и горячечно зашептал: - Уезжай, пока цел. Не связывайся с этой рыжей. Она тебя погубит.

(продолжение):

Последовал еще один смачный плевок. Пустая кружка повисла на крючковатом пальце, теряя последние капли драгоценного сердцу старика кумыса. Наверное, его единственное теперь утешение, подумалось Роману. Лекарство сомнительное, но если оно хоть немного туманит болезненные воспоминания и помогает забыться, то пусть так.

Не связываться с рыжей… легко сказать. Вот только как тут не связаться, если она и во сне, и наяву его мысли тревожит. Зовет и манит. Играет с ним, как волчица с приглянувшимся ей волком. Подпустит близко, а потом убегает, мол, догони. А он не любит эти игры. Схватил бы ее за шкирку и уволок в свою берлогу, так ведь все не так просто… Жаль, но старик опоздал со своим советом. Уехать без рыжей Роман не сможет. К тому же причастность Карины к исчезновению молодых оборотней в стае еще надо доказать. Если судить не предвзято, то сам собой возникает вопрос, что такого натворил сын этого слепца? Чем разозлил Альфу стаи, что тот – даже пусть с помощью рук своей дочери – решил от него избавиться? Не факт, что Карина здесь не причем, но на пустом месте, как известно, и прыщ не вскочит.

Странные дела творятся в этой таежной стае…

- Вы сказали – бесенята. Выходит, сыновья Альфы тоже причастны?

- А то! Особенно старший, - прокаркал старик, вновь устремив невидящий взгляд на Романа, - Но они хоть в открытую играют. Чего ж тут непонятного? На место вожака метят. А вожак в стае обычно только один. Вот и считай… дерутся за власть, за место под луной. Ну, между самцами, оно всегда так.

- Между собой дерутся? – что-то Роман не мог припомнить стычек между братьями. Главным и самым авторитетным явно был Ингур. И с Кариной все трое, словно сговорившись, не ладили.

- И между собой, и с пришлыми. Стая большая. Прямых наследников нет…

- А Карина как же?

- Баба – вожаком? – старик рассмеялся так, что в уголках прищуренных слепых глаз выступили слезы, - Ну, ты и рассмешил, волчонок! Ее отец при себе до последнего держать станет. Стая слишком большая, чтобы Альфа так просто передал ее другому волку, не из семьи. А подходящих женихов в округе нет. Альфа-ген только у Ингура проклюнулся. Во-о-о-т…

Старик вздохнул, крутанул пустую кружку на пальце и облизнулся, видимо, в ожидании новой порции кумыса. Чуя, что дальнейшего разговора не будет, пока кружка пуста, Роман нашел глазами сновавшего меж взрослых волчонка с подносом. Подозвал. Но прежде чем мальчишка успел до них добраться, в избу ворвался запыхавшийся подросток и во все горло выкрикнул:

- Невеста идет!

Все волки, как один, подскочили, зашумели еще больше, начали нетерпеливо проталкиваться к выходу. А  Роман только сейчас понял, что во всей этой толчее даже не обратил внимания, кто же жених. Одеты оборотни были очень похоже, на всех короткие дубленки расшитые звериными узорами. У нескольких – тех, кто постарше – на рукава нашиты золотые и медные пластины, у молодых же никаких металлических украшений, зато оскалы во все тридцать два и озорные, уже чуть затуманенные выпивкой, взгляды. Видимо, крепкий кумыс.