Страница 20 из 68
Его лицо было так близко, что их носы почти соприкасались, а горячее дыхание обжигало ее вмиг раскрасневшиеся щеки. Но хуже всего было то, что Карина не имела возможности отвести взгляд. Желтые глаза, обрамленные не по-мужски длинными ресницами, намертво приковывали внимание. К тому же пошевелиться было физически невозможно, она была зажата между его огромным телом и заснеженной землей.
- Но это ТЫ на него напал, а не он на тебя, - не отступала Кэрэ.
Волк умолк на мгновение, тяжело и шумно дыша. Глянул вдаль над ее головой и снова сфокусировал взгляд желтых глаз на Карине. Его нос смешно дернулся, а губы искривились в злобной гримасе, и оборотница приготовилась к новому яростному спору. Но тут взгляд его изменился. Хмуро сведенные над переносицей брови разгладились, в глубине желтой радужки вспыхнули и засияли крохотные искры, словно золотые песчинки на солнце, а нутро черного зрачка, поначалу сузившись до маленькой точки, внезапно разбухло, скрыв почти всю желтизну.
А этот запах… О, боже, его аромат сводил с ума! Она бы провела так целую вечность, распластанная под ним, утопающая в сугробе, в молчаливом ожидании поцелуя… В какой-то момент, когда пауза совсем уж затянулась, Карина поняла, что самым некрасивым образом пялится на волка, в предвкушении облизывая губы.
Кажется, Бере уже и след простыл, братья подоспели, обступив их и посмеиваясь, и солнце опустилось за горизонт, а она все так же заворожено смотрела в глаза незнакомца, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть это видение. Понадобился театральный кашель и откровенно нескромный смешок одного из братьев, чтобы Карина, наконец, очнулась и прошептала, полуприкрыв глаза:
- Слезь с меня, пожалуйста.
А в голове вертелась лишь одна мысль – узнал ли ее черный волк?
- Ненормальная, - хмыкнул тот и легко вскочил на ноги.
Подал руку, помогая Карине подняться. Но стоило их ладоням соприкоснуться, как волчицу бросило в жар, чувство равновесия исчезло, а перед глазами вновь потемнело. Она не знала, как бывает, и что чувствуешь, когда встречаешься с тем, кто предназначен тебе самой Волчьей Матерью, но эмоции, обуявшие ее сейчас, ни с чем не могли сравниться. Такой чистой незамутненной радости, от которой замирало сердце, она никогда в жизни еще не испытывала.
От счастья хотелось захлебнуться.
Поймала себя на том, что глупо улыбается, все еще пялясь на волка. А тот явно занервничал от такого пристального внимания. Передернул плечами, отводя взгляд, и неопределенно кивнул в сторону дома.
- Сама дойдешь?
От холодного тона счастье, зацветавшее сиренью в ее сердце, поникло и потухло. Карина перестала улыбаться. Вынув свою ладонь из его, такой широкой, что там могло бы уместиться целых три ее ладошки, смерила волка надменным взглядом.
- У меня от твоих объятий синяки останутся. Дурак, - фыркнула и, отряхнувшись от налипшего снега, зашагала к парадной лестнице.
А у самой душа в пятки ушла. Неужели не признал? Хотя… лучше б и не признал. Она полюбила черного волка, ни разу в жизни не видев. А Мать-Волчица сыграла с ней шутку и заставила согласиться на коварную сделку с отцом, по которой охмурить она должна не кого-нибудь, а Его, любимого из своих снов. Условие и так трудно невыполнимое, а в свете последних событий… она только себе хуже сделает. Разобьет собственное сердце в обмен на призрачное обещание свободы.
С разбитым сердцем никакая свобода не нужна.
Она поговорит с отцом. Попросит разорвать контракт. Такой ценой она независимости не хочет. С Ингуром как-нибудь справится, с другими вонючими похотливыми самцами ведь справлялась! Живой или мертвой, но не дастся…
Уже переступив порог дома, успела подумать еще об одном – а глаза у ее волка, кстати, желтые. Желтых радужек у Альфа самцов не бывает. И парной метки на шее нет… хотя она плохо разглядела.