Страница 14 из 68
Волк исчез из ее сновидения так же внезапно, как появился. Оставил после себя лишь слабый запах шалфея и синяки на ее запястьях от слишком сильного захвата. Сжимал ее руки так, будто хотел оттолкнуть. А глаза говорили о другом. И то его прикосновение к щеке… она бы все отдала, чтобы он еще раз ее коснулся…
Но – почему нельзя? И на кого она похожа? Кого она ему напомнила? Сестру, дочь… любимую? Нет. Если бы у черного зверя была любимая, он бы не приходил к Карине. Не оберегал бы ее, не заботился. Поскорей бы уже тот волчара приехал. Она отыграет свою роль, получит свободу и разыщет черного волка.
Во что бы то ни стало.
РОМАН
Он никому не признавался. Он и сам не верил и считал эти сны галлюцинацией утомленного мозга. Ошибкой. Как глюк в программе. Или вирус.
Да, точно вирус.
Вот только лекарства от этого вируса не было.
В те редкие моменты, когда Рая не навещала его в царстве Морфея, ему являлась та, другая.
Странно, он не видел ее лица и если бы встретил на улице, точно б не узнал. Но во сне все не так как кажется и кажется, что все совсем по-другому. Он нутром чуял, что это она. Каждый раз как тень скользила где-то рядом, он ловил движение краем глаза, вдыхал полной грудью аромат еловых шишек с вплетенными нотками жженого сахара. Почему-то запах этот напоминал ему сладкую вату. Он пробовал ее лишь раз в жизни, но вкус запомнил навсегда. Воспоминание это было овеяно радостью и любовью…
То было их с Раей первое свидание. Как он ждал его, как нетерпеливо считал часы! С какой бережностью брал стеснительную Раю за руку и вел на прогулку. В парке, куда они сбежали после занятий, продавали сладкую вату. Запах жженого сахара витал, казалось, над каждой тропинкой, вызывая безотчетное желание попробовать сие лакомство. Ноги сами привели молодых волчат к лотку… Это было, пожалуй, лучшее свидание в их недолгой, но счастливой семейной жизни. Они гуляли по старым заросшим плющом тропинкам, лежали в высокой траве, глазея на бегущие по небу кудрявые пузатые облака. Рая сказала тогда, что облака на вкус должны быть такими же, как вата на палочке, которую она бережно держала в руке. Приторно-сладкие.
Приторно-сладкими были и губы Раи, когда она подарила ему первый поцелуй. Он до сих пор помнил… Но это давнее, любимое его воспоминание, отсырело, потеряло краски и стерлось из памяти, стоило незнакомой волчице ворваться в его сон.
Теперь она была для него словно сладкая вата – такая вкусная, ароматная и такая… недоступная. Ему нельзя было с ней встречаться. Рая не пускала. Каждый раз, как та волчица пыталась пробиться в его сон, Роман не на шутку пугался, что Рая увидит ее и наделает бед. Волки все ревнивы по своей природе. Даже его маленькая хрупкая Рая. Во снах она имеет безотчетную власть над ним. А значит, и над той волчицей…
Или нет?
Один раз незнакомке все же удалось выйти из тени и удивить Романа своей внешней схожестью с покойной женой.
- Так на нее похожа, - прошептал он, когда увидел лицо волчицы в свете луны.
Такие же рыжие волосы. Такие же черные глаза. Такая же болезненно-белая кожа и хрупкое телосложение. В первую секунду он принял ее за Раю. Но нет. Эта была другой. И пахло от нее по-другому. Он спутал свои воспоминания с мечтами о недозволенном.
- Уходи, нам нельзя, - сказал он, глядя в черные омуты глаз той, другой волчицы.
В прощальном жесте он протянул руку и коснулся ее щеки. Бархат ее кожи был таким пленительным и таким манящим, что он не удержался и притянул незнакомку к себе. Однако волчица ловко выкрутилась из его несмелых объятий и, смеясь, спросила:
- Почему это?
Звонкий смех обидел Романа. Она не должна смеяться над ним, не смеет.
Он схватил ее за запястья и оттолкнул от себя в порыве злости. Зарычал обиженно:
- Замолчи. Нам нельзя!
Как она посмела смеяться над ним и его болью? И как он посмел думать о другой, позабыв Раю? Пусть всего на минуту.
Рая не простит.
Но, Матерь-Волчица, как же хорошая та, другая! Как желанна. Аромат ее невыносимо пленителен. И сама она, несмотря на то, что так внешне похожа на Раю, абсолютно другая. Хорошо, что это все лишь сон. Повстречайся теперь она ему в реальности, Роман бы не устоял. Его как магнитом тянуло к этой загадочной волчице, и даже мертвая жена не смогла бы его удержать…
- Это только сон, - шепнул он в темноту, - Дурацкий сон.
Темнота слегка колыхнулась, отступив перед его острым волчьим взором. Приоткрыла черный полог, Позволяя разглядеть раскрытый чемодан, раскиданные по полу рубашки и носки, и наглухо зашторенное окно.