Только ты

POV Настя

– Анастасия, пожалуйста, сосредоточьте внимание на фигуре. Дайте тень. Глубину! Композиция хороша, но я хочу видеть мотив, целостность выбранного вами образа бродяги. Кто он? Что он? Зачем он?.. В каких облаках вы нынче витаете, дорогуша? Я вас не узнаю! Вы нужны мне здесь, в этой мастерской. С живым вниманием и блеском в глазах, понимаете?! А вы что творите? Вы закрыты! Вас тут нет! Творца нет! Кто, ответьте, вместо вас должен вдохнуть жизнь в эти грифельные штрихи?

Маэстро Лесовский очень эмоциональный человек, вспыльчивый, требовательный и весьма взыскательный как педагог. Вот и сейчас, стоя надо мной, он огорченно взмахивает рукой, без жалости указывая на мои промахи.

Понимаю. Еще как понимаю. Стараюсь сосредоточить внимание на рисунке – и не могу. Подходит к концу второй час занятия с талантливым художником, а я, в отличие от других учеников, не выполнила и половины задания.

– Извините, Груно Исакович, – откладываю карандаш, отворачиваюсь, чтобы наклониться за сумкой. – Если позволите, я закончу работу дома.

– Вы плохо себя чувствуете, Анастасия? – губы маэстро обиженно поджимаются. Он не привык растрачивать себя на нерадивых учеников, его время и внимание стоит дорого, но я сегодня просто неспособна сохранить творческий пыл и азарт. Внимать замечаниям художника. Не сейчас, когда мысли заняты другим, а настроение совершенно не творческое.

– Нет, все хорошо, спасибо.

– И все же, я бы хотел увидеть конечный результат.

– Конечно.

Я встаю, убираю рисунок и собираю вещи. Иду между мольбертами, за которыми сидят такие же, как я, ученики, к выходу, чтобы попрощаться и закончить урок.

– До свидания, Груно Исакович, – пытаюсь улыбнуться художнику, коротко обернувшись, но ничего не выходит, и я молча закрываю за собой дверь.

Господи, если ничего не изменится в ближайшее время и я не справлюсь с чувством вины и с собственным сердцем, измучившим меня упреками в последние дни, занятия с маэстро можно будет смело сводить на нет.

– Настя? Уже освободилась?

Вновь он – Сергей Воропаев. Стоит у машины, сунув руки в карманы брюк, встречая мое появление на крыльце художественной студии Лесовского приветливой улыбкой, скользнувшей на самоуверенный излом губ.

– Привет, Матвеева, отлично выглядишь! Впрочем, как всегда.

Я встретила брата бывшей одноклассницы несколько дней назад в университете, на бегу угодив в чьи-то объятия, и теперь он странным образом, снова и снова оказывается в зоне моего внимания.

Увидев парня, я подхожу к нему, чтобы заглянуть в глаза.

– Сергей, если ты опять скажешь, что встретил меня случайно, я тебе не поверю. Это слишком прицельно, чтобы оказаться простым совпадением. И ни капли не смешно.

– Нет, не случайно и не смешно, – соглашается он, но улыбку прогнать с лица не спешит.

– Тогда зачем ты здесь? Как вообще узнал, где меня искать?

– Неважно. Считай, удачно предположил, расспросив девчонок из твоей группы. Сегодня человека отыскать не проблема, если хочешь его видеть. А я хотел тебя увидеть, Настя. Очень. Ты как в воду канула. И ни в одной социальной сети не найти.

– Зачем? – не сдаюсь я. Внимание блондина не льстит мне, не доставляет ни комфорта, ни удовольствия. Сергей повзрослел и стал привлекательным парнем с почти идеальной внешностью столичного мажора, наверняка такие нравятся девушкам. Но не мне, не мне. Я еще хорошо помню, каким он был пять лет назад.

– Настя, ну что ты как маленькая, – смеется Сергей, проводя рукой по светлым волосам, покусывая губы, показывая этим, что волнуется, как бы ни старался держаться уверенно. – Неужели не понимаешь, зачем молодому человеку искать встречи с красивой девушкой? Почему он стремится ее увидеть?

– Нет, не понимаю, – честно отвечаю. – Мы уже виделись днем в университете, если ты забыл. И вчера тоже. И позавчера. Сергей, с тех пор как мы встретились четыре дня назад, наши встречи больше нельзя назвать случайными. Это кажется странным: видеть тебя каждый день. Мы ведь с тобой даже не друзья!

– И что же? Это легко поправимо.

– Не думаю. Да, я уже не ребенок, но все равно не понимаю. Для внезапной симпатии все слишком быстро и активно. Мы не знали друг о друге пять лет, и твое нечаянное внимание…

– Не совсем нечаянное, Настя. Марина рассказала, что ты вернулась.

– Вот как? – я не могу сказать, что сильно удивлена. Хотя разговор обо мне, прозвучавший в доме Воропаевых, кажется почти невероятным. – Твоя сестра очень старалась не узнать меня. Так убедительно, что у нее почти получилось.

– Да, – Сергей смеется. – Не стану врать, что она обрадовалась твоему возвращению, а вот я был рад узнать, что ты снова в городе. Разве в нашем школьном прошлом я не показывал, как ты мне нравилась?

А вот теперь я действительно удивляюсь, пусть и не заламываю картинно брови и не прячу смущенно рук. Зато позволяю себе улыбнуться.

– В какой именно раз показывал, Сергей? Когда называл жалкой, уговаривая пойти в кино? Или когда приглашал прогуляться на Зимнем балу темной школой?

– Настя, ну зачем ты вспоминаешь. Это было так давно, что я успел забыть. Лучше возьми, это тебе! – он открывает дверь машины и достает цветы. Поймав мою руку, вкладывает букет в ладонь, сжимая пальцы. – Смотри, такие же нежные и красивые, как ты.

Цветы действительно красивые и наверняка дорогие. Мне хочется отступить, но руки парня держат возле себя крепко.

– Нет. Сергей, я не могу их взять.

– Ну что ты такая колючая. Почему?

– Потому что не вижу причины. У меня сегодня не день рождения и у нас не свидание. Это очень красивые цветы, лучше подари их другой девушке.

Вряд ли в обычной жизни я так же упряма, но Сергей Воропаев не вызывает у меня никаких приятных чувств. И цветы от него принимать совсем не хочется. У парня дорогая машина, он хорошо выглядит и модно одет, но не о нем сейчас мои мысли, вовсе не о нем.

– Настя, ты мне нравишься, и я хочу подарить их именно тебе. Иначе просто брошу на дорогу. Ты же не думаешь, что я из тех, кто будет передавать букет девушкам из рук в руки, как вымпел победы, пока не найдет достойную? А про свидание… Я с удовольствием приглашаю тебя куда-нибудь сходить. Ты не спешишь? Мы можем заехать в кафе. Или погулять по городу… для начала.

Он продолжает держать меня за руку, словно боясь, что я сбегу.

– Для какого начала, Сергей? – мне стоит усилий, чтобы освободить запястье. Я снова поднимаю к нему лицо. Он смотрит, не моргая, словно запоминая, и мне это совсем не нравится. – Кажется, ты меня совсем не слышишь. Хорошо, отвечу яснее. Я не свободна для новых отношений. Ни сегодня, ни завтра. Никогда, понимаешь?

Его брови хмурятся.

– Ты… замужем?

– О господи! Конечно, нет! Просто я…

Но Сергей легко перебивает, не очень искренне смеясь.

– Хорошо, понял! Я действительно тороплю события. Извини, Настя. Забыл, что ты всегда была пугливой.

Вот теперь он отступает на шаг, давая мне свободу.

– Это не так, – пробую я протестовать. – Пугливой меня сделал этот город и люди. Я не всегда была такой!

– Тем не менее, – настаивает парень. – Это ведь он – Стас – предупредил тебя насчет меня? Поэтому ты снова осторожна? Помнишь, как ты боялась со мной заговорить? Просто постоять в стороне? А мне хотелось, чтобы ты говорила. Чтобы смотрела. Не на него, на меня. Я-то знал, как он тебя ненавидел.

Неожиданное признание. Как внезапное дежавю, окунувшее в прошлое.

– Сергей, ты ошибаешься. Стас тут совершенно ни при чем, и неважно, что и когда он ко мне чувствовал.

– Не думаю. Вы ведь по-прежнему живете в одном доме, да, Настя? Мы с ним не очень ладим последние годы, наверняка ты в курсе.