Искажение жестокости

Он крепко держал Ольгу одной рукой, плотно прижав сестру к себе, а второй рукой приложил лезвие ножа к её запрокинутой обнажённой шее. Тяжело дыша, они стояли почти в полной темноте, потому что фонарик девушки упал во время короткой, неравной схватки и откатился в сторону дверного проёма. Поняв, в каком отчаянном положении оказалась Ольга, Руслан застыл в растерянности, не решаясь двинуться вперёд.

—Иди и подними фонарь, — через несколько секунд приказал Холодов, не спуская с него глаз.

Неохотно парень сдвинулся с места и, сильно прихрамывая на больную ногу, медленно потащился к двери, стараясь не поворачиваться спиной к тому месту, где стоял Андрей.

—Руслан, не слушай его! — крикнула ему Ольга. — Дверь открыта. Уходи!

—Я не уйду без тебя, — тихо сказал парень, продолжая осторожно продвигаться к двери среди острых обломков столика, которыми был усыпан пол.

—Слышишь, Оля, он не уйдёт без тебя, — с издёвкой прокомментировал Холодов. — Какой хороший мальчик. Это большая удача для меня, что вы так привязаны друг к другу. Подними фонарь.

Руслан наклонился, подобрал с пола фонарик и, направив его луч назад, содрогнулся от ужаса, увидев в руках Андрея свой собственный нож, чьё лезвие теперь было прижато к шее Ольги. Девушка смотрела на него широко распахнутыми, сверкающими от возбуждения и страха глазами.

—Не нужно светить мне в лицо, — с иронией произнёс Холодов, — лучше привяжи фонарь к этой верёвке, которую вы тут так кстати повесили. Будет гораздо светлее. А свет нам понадобится, потому что я собираюсь немного развлечься и наказать вас за ваше непослушание. Вы заслужили самое суровое наказание, потому что вы отвратительные грешники, как это ни прискорбно.

—Убийца, — сквозь зубы злобно прошипела Ольга, в то время как Руслан, молча, выполнял то, что ему было приказано, пытаясь прикрутить фонарик к верёвке, свисавшей из пролома в потолке.

—Это всего лишь слово, моя дорогая, — снисходительно улыбнулся ей Андрей. — Всего лишь глупое слово, которое ничего не значит. Значение имеет только то, чтобы все виновные получили по заслугам и понесли достойное наказание. За всё в этой жизни приходится платить рано или поздно. И это справедливо, разве ты не находишь?

—Ублюдок! Маньяк! Убийца! — выдохнула девушка, дрожа всем телом.

—Какой смысл ругаться и спорить, если ваше время уже пришло. Этим ты только усугубляешь свою вину. А вина твоя велика. Как и вина твоего друга.

—Да пошёл ты!

—Не старайся меня разозлить, детка. Это бесполезно. Моя злость не имеет никакого значения, так же как и твоя глупая ненависть. Пойми, мною движут высшие силы мироздания, и они призывают меня наказать тебя за твою вину, а твоего друга за его вину. С него мы, пожалуй, и начнём…

—Руслан, не вздумай слушать этого сумасшедшего. Долбани его чем-нибудь по башке. Или беги, спасайся, пока дверь открыта. Слышишь, Руслан! Плевать на меня, беги! — в отчаянии крикнула Ольга.

Парень с растерянным видом стоял у кровати и смотрел на девушку отчаянным, душераздирающим взглядом, не зная, на что решиться. Фонарик, качающийся на верёвке у него за спиной, обвёл чётким контуром всю его напряжённую, чуть наклонившуюся вперёд фигуру со сжатыми кулаками.

—Ты хочешь бежать? — насмешливо осведомился у него Холодов.

—Нет, — хрипло пробормотал Руслан.

—И правильно. Бежать абсолютно бесполезно. Грешникам, погрязшим в отвратительных пороках, нет спасения. Теперь ты будешь делать только то, что я велю, если не хочешь увидеть, какого цвета у неё кровь.

—Отпусти её. Я останусь. Накажи только меня, — предложил парень, и светлые глаза его вдруг сверкнули каким-то мрачным, отчаянным огнём. — Она ни в чём не виновата. Отпусти её.

—Не тебе решать, кто виновен, а кто нет. Вы оба погрязли в зловонной бездне разврата и пороков. Но твоя вина, конечно, неизмеримо тяжелее, ибо ты дважды осквернил девственность и чистоту. Ты признаёшь это?

—Да, признаю. Давай начнём с меня, а её отпусти.

—Что за бред! — сердито выпалила Ольга.

—Осквернившему девственность нет прощения, — с презрительным и высокопарным видом спокойно изрёк Холодов.

—Заткнись, ублюдок! Засунь свою девственность себе в задницу! — с перекошенным от злобы лицом крикнула девушка.

—Не надо его злить, Оля, — попросил Руслан.

—О, я совершенно спокоен, — мягко улыбнулся Андрей, — ничто не может задеть или разозлить меня, когда я вершу праведный суд над грешными, порочными созданиями.

—Спятивший ублюдок, как же я тебя ненавижу, — сквозь зубы пробормотала Ольга.

—За каждое бранное, грубое слово тебе придётся заплатить каплей собственной крови, Оля, — ласково объяснил ей брат и слегка уколол её остриём ножа, из маленькой ранки на шее потекла тонкая струйка крови. — Как прекрасна твоя кровь, покидающая грешное, осквернённое тело. Я мог бы смотреть на это вечно…

—Но ты сказал, что сначала должен быть наказан я, — поспешно вмешался Руслан.

Отвлекая на себя внимание маньяка, парень намеренно сделал резкое движение и переместился ближе к тому краю кровати, под который он раньше зашвырнул хирургические ножи и крючья, найденные им на столике в этой комнате. Вспомнив о них сейчас, Руслан загорелся идеей раздобыть себе хоть какое-нибудь оружие.

—Не шевелись, грешник, — повелительно бросил ему Холодов. — Не двигайся, если не желаешь увидеть её смерть прежде своей. Опустись на колени и замри. На колени!