Искажение жестокости

Девушка уткнулась лицом ему в шею и, смежив веки, медленно водила полураскрытыми губами по его коже туда-сюда, словно вслепую искала утраченный источник блаженства. Так они лежали, тесно прижавшись друг к другу, и оплывшая, мерцающая свеча заключала их в свой тусклый, слабый кружок дрожащего света, единственную, ненадёжную защиту от подступавшего со всех сторон зловонного мрака. Добравшись до укромного местечка под ухом парня, Ольга внезапно втянула губами кожу и яростно вонзила в неё зубы.

—Ты считаешь, что на мне ещё не достаточно ран? — тихо спросил Руслан, вздрогнув от неожиданной боли.

—Я считаю, что ты теперь относишься ко мне как-то не так, как раньше, — хмуро сказала девушка, и отчаяние звонкой, истеричной нотой на мгновение прорвалось в её внешне спокойном, негромком голосе. — Не припомню, чтобы ты прежде говорил мне «нельзя». Чтобы ты отказывался поцеловать меня…

—Я не отказываюсь поцеловать тебя, — открыв глаза, грустно проговорил парень и снова повернулся лицом к Ольге. — Но никогда прежде мы не пробовали заниматься любовью в могиле среди мертвецов. Они словно смотрят на нас сквозь эту портьеру. Я не могу расслабиться и забыть о них.

—Не можешь или не хочешь? — с иронией спросила девушка, и красивое лицо её исказилось от каких-то мрачных, горьких, тайных мыслей.

—Не могу. Хочу, но не могу.

—Я знаю, о ком ты не можешь забыть, — сердито выпалила Ольга, взглянув в сторону шкафа, где лежала Алиса. — Я знаю, из-за кого ты не можешь поцеловать меня…

—Ты несправедлива ко мне, Оля, — с мягким упрёком проговорил Руслан. — Я поцеловал тебя.

—Холодно и неохотно. Это всего лишь жалкая тень того, что было прежде. Имитация, притворство. Скажи мне честно, Руслан, — с угрозой протянула она. — Только честно. Не надо меня жалеть. Вот если бы меня всё время насиловали на той мерзкой квартире, и ты об этом узнал, сейчас ты стал бы целовать меня? Стал бы?

—Оля, ну, пожалуйста, прекрати, — взмолился он, уткнувшись лицом в её плечо. — Какой смысл изводить этим и себя, и меня? Мы оба попали в неприятную передрягу. Ничего уже с этим не поделаешь. Но я ведь не виноват в том, что случилось с тобой. А ты не виновата в том, что произошло со мной. Зачем же нам мучить друг друга?

—Просто теперь я не уверена в том, что  смогу быть с тобой, как раньше, — вдруг мрачно призналась девушка. — И это не даёт мне покоя. Это рвёт меня изнутри, словно смертельный яд. Что-то ушло из меня. Что-то очень важное. Я даже не знаю, как это назвать. Быть может, чувство собственного достоинства, чувство уверенности в себе и в тебе… Я больше ни в чём не уверена, Руслан. Понимаешь? Я утратила точку опоры. Я словно повисла в пустоте…

—Ты не уверена во мне?

—И в себе тоже.

—Ладно. Тогда я тоже не уверен, что имею право считать тебя моей, — Руслан поднял голову, и в широко распахнутых, светлых глазах его была такая боль и тоска, что Ольга содрогнулась всем телом. — И что же нам делать? Мы сидим в ужасном подвале с мертвецами и не верим друг другу. Что нам делать теперь? Отказаться друг от друга? Расстаться? Умереть? Предлагай. Какой выход ты видишь из создавшейся ситуации?

—Не знаю, — печально покачала головой Ольга. — Я думала, ты вернёшь мне уверенность одним своим присутствием, как всегда возвращал. Думала, вот найду тебя, и всё будет, как прежде. Но теперь этого почему-то не происходит. Не знаю, что тому виной. Может быть, эта история с Алисой, которой ты увлёкся, когда меня не было. Или то, что я пришла сюда спасать тебя. Теперь ты как бы обязан мне жизнью, ты вынужден быть благодарным и притворяться, что я нужна тебе, а на самом деле… а на самом деле, ты, возможно, был бы рад оказаться подальше от меня. Ничто больше не может вернуть мне уверенность в том, что я нужна тебе, как раньше. Без условий и обязательств. Несмотря ни на что. Просто потому, что это я, просто потому, что это ты…

—Блин, какой же бардак творится в твоей голове, — огорчённо вздохнул парень. Его ладонь настойчиво нажала девушке на затылок, заставила её склонить голову ниже, и он нежно поцеловал её в лоб сухими, горячими губами.

—А я хотела бы заглянуть к тебе в голову, чтобы узнать правду, — призналась Ольга, закрывая глаза.

—Какую правду? — он поцеловал по очереди оба её сомкнутых, трепещущих века.

—Нужна ли я тебе по-прежнему? Как раньше? Что ты думаешь о том, что со мной произошло? Веришь ли ты в то, что меня не насиловали?

—А если я просто скажу, что люблю тебя, этого будет не достаточно?

—Нет, — девушка так яростно тряхнула головой, что волосы взлетели вокруг её бледного, мрачного, несчастного, но такого красивого лица, а её пронзительные, серебристые глаза широко распахнулись и тяжело уставились на Руслана с безумным, тоскливым, отчаянным выражением. — Ты уже говорил это раньше, помнишь? Но стоило мне ненадолго исчезнуть, и у тебя появилась эта Алиса. Ты любил меня в то время, когда спал с ней? — настойчиво спросила она. — Скажи, любил?

—Любил, — сердито ответил парень с несчастным видом. — Я не переставал любить тебя, Оля. Я просто думал, что тебя больше нет, что ты умерла…

—А её ты тоже любил?

—Мои чувства к ней тебя не касаются.

—Ах, вот даже как! — злобно выпалила возмущённая Ольга.

Она резко рванулась прочь, но Руслан удержал её рядом с собой, крепко обняв обеими руками. Он морщился от боли в ране, но не размыкал судорожно сплетённых пальцев, пока девушка не перестала сопротивляться, в изнеможении опустив голову ему на грудь.

—Пусти, Руслан, — сердито потребовала она изменившимся, надломленным голосом.

—Не пущу. Оля, пойми, это было просто стечение обстоятельств, — попытался объяснить ей парень. — У меня началась депрессия, я потерял голос, перестал сочинять музыку, перестал играть и петь. Меня вытащили из петли, но внутри я оставался мёртвым. И я хотел только одного, умереть. Наверно, рано или поздно я сделал бы вторую попытку, всё к этому шло, но тут появилась она, Алиса. Что-то словно подтолкнуло нас друг к другу. Я ничего не мог сделать. Всё очень быстро закрутилось. Ты же знаешь, как это бывает…

—Я? Я знаю только то, что твои красивые слова о любви оказались пустым звуком. Лучше бы ты никогда их не произносил, и мы, по-прежнему, оставались бы только сексуальными партнёрами. Просто, понятно и честно. Ну, или нечестно, как получится. Просто трахались бы до умопомрачения, пока не исчезнем, как ты спел в одной песне, которую я случайно нашла на твоём компе. Только секс, и ничего больше. 

—Если тебе показалось, что та песня только о сексе, значит, ты ничего в ней не поняла, — грустно сказал Руслан, — или я плохо её спел…

—Ты потрясающе её спел, но всё равно мне было бы легче забыть то, что было у тебя с этой Алисой, если бы нас с тобой, по-прежнему, связывал только секс. Но тебе захотелось признаться в любви и всё испортить, — с горечью проговорила Ольга.