Искажение жестокости

—Ну, ты сначала определись вообще, что ты будешь со мной делать, а потом уже лезь сюда, — подливая масла в огонь, продолжала громко смеяться девушка, не в силах отказать себе в удовольствии подразнить и позлить Люкса, наплевав на все возможные последствия, презрев опасность и страх.

—Погоди, стерва, я сейчас с тобой за всё рассчитаюсь. Мало тебе не покажется. Да пусти ты меня, Руслан! Чего ты вцепился? Не путайся под ногами. Пусти. Я должен раз и навсегда научить эту тварь хорошим манерам.

—Ой, как страшно.  Какая-то ничтожная скотина собирается учить меня хорошим манерам. Ой, прямо умираю от страха. Ха-ха-ха! — безрассудная Ольга подошла к ним вплотную и даже отважно выглянула из-за спины Руслана, продолжая хохотать, как безумная. — Только сунься ко мне, ублюдок, и я отрежу тебе твои поганые яйца, — с угрозой добавила она, изящно продемонстрировав багровому от натуги и злобы Люксу прихваченный на кухне острый нож.

—Что ты делаешь, Оля? Зачем ты вышла? У тебя что, окончательно крыша съехала? — попробовал урезонить её Руслан; он мёртвой хваткой вцепился в Люкса, натужно и яростно пыхтящего, словно дикий зверь, пресекая все его попытки продвинуться в прихожую и добраться до Ольги, медленно выпихивая его обратно на крыльцо сантиметр за сантиметром. — Пожалуйста, уйди в комнату. Не мешай нам. Не надо его дразнить. Уйди. Слышишь, кому говорю? Дай нам поговорить спокойно, без эмоций. Уйди, Оля!

—Ну, конечно! Счас! — истерично и злобно заорала девушка, утратив контроль над собой. — Побегу в комнату, забьюсь там под кровать и буду трястись от страха, пока мой грозный хозяин не соизволит убраться отсюда. Как бы не так. Не дождёшься. Лучше выкинь его отсюда, Руслан. Вышвырни вон эту скотину. И напоследок дай ему хорошенько под зад.

—Да вы оба спятили, это точно, — в отчаянии проговорил Руслан, не находя никакого приемлемого выхода из этой дурацкой, абсолютно тупиковой ситуации. — Оля! Ну, я прошу тебя. Уйди отсюда. Я тебя прошу, слышишь? Уйди в комнату.

—Не лезь между нами, Руслан. Отойди! — рявкнул у него над самым ухом Люкс и дёрнулся всем телом, сопя и напирая на Руслана, стремясь оттеснить его в прихожую. — Если ты влезешь, будет только хуже. Отойди. Пусти меня. Ты слышишь или нет? Сейчас же пусти меня.

—Нет.

—Пойми ты, упрямая ты башка, я не хочу драться с тобой. Ни к чему мне это. Я не хочу применять против тебя силу. Ты здесь вообще ни при чём. Вот и отойди по-хорошему. В последний раз тебе говорю.

—Но, Люкс, послушай. Ты же сам видишь, в каком она состоянии. Посмотри на неё, она же совершенно пьяная, — стараясь выдерживать спокойный, уверенный тон, произнёс парень и в упор взглянул в совсем близко придвинувшееся к нему, перекошенное яростью, расцарапанное, багровое от натуги и злобы лицо Люкса. — Она сейчас не в себе, как ты не понимаешь? Она сама не соображает, что говорит и что делает. Не трогай её. Завтра она протрезвеет, вы оба успокоитесь, придёте в себя и тогда всё обсудите…

—Не буду я ничего с ним обсуждать, — тут же раздражённо перебила его Ольга, перечеркнув тем самым все его усилия установить перемирие. — Мне нечего обсуждать с этой скотиной. Плевала я на него. Что ты с ним церемонишься, Руслан? Что ты с ним разговариваешь? Вышвырни его вон.

—Пусти меня! — снова дико завопил Люкс, распалённый её оскорбительными словами. — Сейчас же пусти меня. Я должен с ней разобраться. Я не могу так этого оставить. Не могу. Я должен проучить эту шлюху, как следует. Сейчас же отойди. Не стой у меня на дороге. Я по-хорошему прошу тебя, отойди, Руслан. В последний раз прошу. Не лезь между нами.

Краем глаза, похолодев от отчаяния, Руслан заметил, что охранник медленно и невозмутимо поднимается по ступенькам крыльца и идёт к распахнутой настежь двери, очевидно, решив вмешаться в их противостояние.

—Босс, вам помощь нужна? — раздался над ними его низкий, спокойный, неторопливый голос, что вызвало новый взрыв безумного, издевательского хохота у пьяной Ольги.

—Да! Да! Позови сюда всех своих бычков! — не владея собой, заорала она, трясясь от нервного смеха, злобы и возбуждения. — Ну, скорее. Чего ты ждёшь? Зови, зови их всех сюда. Навалитесь всем стадом, как тогда, на твоём дерьмовом дне рождения. Только на это ты и способен, ничтожество. Прятаться за чужими спинами и загребать жар чужими руками. На это ты большой мастак. Какое же ты жалкое и отвратительное ничтожество, Люкс. Меня от тебя тошнит. И это на тебя, ничтожная скотина, я променяла тогда моего Руслана. На тебя! На такую мерзкую скотину, как ты. Да я, наверно, просто спятила. Ха-ха-ха! Нет, я точно рехнулась тогда. Другого объяснения нет. Где были мои глаза? Где была моя голова? Правильно, в глубокой заднице. Ха-ха-ха!

—Отойди, — раздражённо рявкнул Люкс на своего телохранителя. — Не лезь пока. Я сам с ними разберусь.

Тот дипломатично отошёл на несколько шагов и застыл на крыльце, невозмутимый, как изваяние. У Руслана немного отлегло от сердца. Он всё ещё надеялся уговорить Люкса и закончить это безвыходное дело хотя бы кратким перемирием. Но пока они продолжали стоять в дверях, тесно прижавшись, ухватив друг друга за одежду, сердито сверкая глазами, толкаясь и напирая.

—Руслан, отойди, — наконец, уже более спокойным тоном произнёс Люкс, — ещё раз тебе говорю, я не собираюсь ссориться с тобой. Я всё понимаю. Ты защищаешь её, потому что эта пьяная шлюха, как всегда, заморочила тебе голову. Ты тут ни в чём не виноват, и я не хочу драться с тобой. Я не хочу применять силу и впутывать сюда охрану. Ни к чему хорошему это не приведёт, я знаю. Поэтому я просто прошу тебя, пусти меня. Дай мне её забрать. Вот увидишь, я раз и навсегда отучу эту стерву издеваться над нами обоими.

—Нет, — непреклонно покачал головой Руслан. — Я не позволю тебе тронуть её хоть пальцем у меня на глазах. Это исключено. Конечно, я знаю, ты со своими телохранителями можешь сделать со мной всё, что захочешь. Я ведь один. Но предупреждаю, чтобы забрать её, вам придётся меня убить. Пока я жив, вы её не тронете.

—Обещаю, я не стану трогать её при тебе. Я обещаю, Руслан. Ты слышишь? Дай мне просто забрать её, и мы тут же уедем. Я обещаю, — настойчиво повторил он. — Никаких разборок при тебе не будет. Ты мне веришь?

—Нет. Я не верю тебе.

—Почему?

—Вы оба слишком злы, слишком возбуждены и неуправляемы. Лучше будет, если вы поговорите завтра, когда успокоитесь и придёте в себя. А ей к тому же необходимо хорошенько протрезветь…