Искажение жестокости

—Нет, — уже спокойнее сказал Люкс, пытаясь взять себя в руки, — я не поверил ни единому её слову. Она кормит меня этими дрянными сказками с самого первого дня нашей совместной жизни. Стоит нам немного повздорить, и она тут же заявляет, что давно спит с тобой. Черти бы её побрали, эту мерзкую шлюху с её поганым характером. Она ведь совсем бешеная. У неё вообще нет никаких тормозов. Она может выкинуть всё, что угодно.

—Я знаю, — тихо проговорил Руслан и добавил с печальной иронией: — Зачем же ты приехал ко мне? Тут уж я ничем не могу тебе помочь.

—Я и не прошу твоей помощи, — вымученно улыбнулся Люкс. — Это было бы слишком уж… слишком уж нелепо. Я хочу лишь предупредить тебя. Она сегодня на взводе, уже полдня носится, неизвестно где, может и к тебе сюда заявиться. Ну, так вот, если она явится сюда, не слушай её, не позволяй ей издеваться над тобой и морочить тебе голову. Гони эту шлюху прочь. Ничего другого она не заслуживает. Ведь, в конце концов, что бы она тебе ни говорила, что бы ни обещала, она всё равно вернётся ко мне. Так и знай, она вернётся ко мне. Она уже успела привыкнуть к красивой, обеспеченной жизни. Так что, побесится, побегает и вернётся назад. На коленках приползёт, негодная тварь. И вот тогда я сполна отыграюсь на ней за все её сегодняшние, отвратительные фокусы. Она мне за всё ответит, чёртова сука. За всё! Мне надоело чувствовать себя идиотом по её милости. Мне надоело терпеть её дурацкие капризы и заскоки. Меня вообще уже тошнит от этой стервы, — быстро проговорил он, задыхаясь от ярости, не сводя сердитого взгляда с подчёркнуто спокойного, бледного, застывшего в тайном, тщательно скрываемом напряжении, лица Руслана.

Парень, молча, в упор смотрел на Люкса, но по его большим, светло-зелёным глазам никак нельзя было догадаться, как он относится ко всему, только что услышанному. И судя по твёрдо сомкнувшимся в упрямую и решительную складку губам, раскрывать рта он явно не собирался, как бы Люксу ни хотелось разозлить его, задеть за живое и заставить высказаться с нечаянной откровенностью.

—Грязная сука, — уже тише пробормотал Люкс, ясно видя отражение своего обезображенного царапинами, раздражённого, усталого лица в спокойных, холодных глазах Руслана.

Он испытывал жгучее, злобное желание вывести из равновесия самоуверенного обладателя этих больших, высокомерных, непроницаемых глаз с чётко очерченными линиями век и длинными, тёмными ресницами, чтобы Руслан тоже кричал и бесился от боли, стыда и бессильной ярости, терзаясь унизительными воспоминаниями и невыносимыми муками оскорблённого самолюбия.

—Негодная тварь, — в отчаянии продолжал он, гипнотизируя парня злобным взглядом. — Ну, где она может шляться? Наверно, как всегда, таскается по своим мерзким подружкам и надирается в стельку, сучка. Но ничего… Ничего! Будет и на моей улице праздник. Теперь у меня есть, чем держать её и держать крепко. Теперь у меня есть подходящий поводок для этой бешеной стервы. Теперь она уже не вырвется. Она у меня ещё попрыгает, дрянь такая. Она у меня за всё ответит, когда приползёт обратно, как побитая собачонка. Приползёт. Приползёт обязательно. Никуда она не денется теперь. Ты что, Руслан, не веришь, что эта шлюха приползёт обратно? — истерично выдохнул Люкс, угрожающе надвигаясь на Руслана, окончательно взбешённый его спокойным, невозмутимым, равнодушным видом.

—Верю, — ровным, безжизненным голосом произнёс тот, даже не шелохнувшись и не двинувшись с места; его широко распахнутые, прозрачно-зелёные глаза были всё так же неподвижно и твёрдо устремлены прямо в лицо Люксу. — Может, на этом мы и закончим наш бесполезный разговор?

—Не-е-ет! — злобно протянул Люкс. — Я хочу, чтобы ты знал, почему она приползёт обратно, как побитая собачонка. Приползёт на коленках, и сама будет умолять меня взять её обратно, потому что теперь она…

Он хотел ещё что-то добавить, но вдруг умолк, разинув от изумления рот и уставившись бешеными от ярости глазами куда-то за спину Руслану, который, по-прежнему, неподвижно стоял на пороге, придерживая рукою дверь. Противный холодок предчувствия неотвратимо надвигающейся катастрофы стремительно скользнул по позвоночнику, заставив Руслана вздрогнуть всем телом. И тут же все его самые мрачные опасения вполне подтвердились самым ужасным образом.

—Ну, ты, Люкс, действительно, по-о-олный идиот, — язвительно донёсся из прихожей насмешливый, хрипловатый голосок Ольги. — Это же надо додуматься. Заявиться домой к Руслану со своими дурацкими предупреждениями. Да кому они тут на фиг нужны? Мало того, ещё целую толпу телохранителей с собой притащил. Тоже мне, мужик называется. Ты, наверно, и в туалет посрать с охраной ходишь, да? Олигарх недоделанный. Не, ну по-о-олный идиот. Кого ты хочешь здесь напугать? — и она громко, оскорбительно расхохоталась.

От такой неожиданной и невообразимой наглости Люкс на пару секунд буквально утратил дар речи. Но потом, взревев совершенно безумно, словно раненый бык, у которого перед носом махнули красной тряпкой, он стремительно бросился вперёд, не разбирая дороги, и со всего размаха налетел на стоящего в дверях Руслана. Тот вцепился в разъярённого Люкса мёртвой хваткой, напрягая все силы, чтобы не пустить его дальше порога.

—Люкс, стой! Подожди! Послушай меня одну минуту. Всего одну минуту послушай. Люкс! — отчаянно закричал Руслан, но с тем же успехом он мог бы обращаться к глухому.

—Ах ты, сука! — не своим голосом вопил Люкс, яростно вырываясь и стремясь притиснуться мимо парня в дверь. — Ты всё-таки посмела прийти сюда, хотя я тебе запретил.

—Он мне запретил. Посмотрите на него, — звонко хохотала в прихожей пьяная Ольга, которой море было в этот момент по колено. — Тоже мне, хозяин нашёлся. Да плевала я на тебя и на твои запреты, Люкс. Я делаю, что хочу, где хочу и когда хочу. И не тебе мне указывать, понял? Не тебе мне запрещать, олигарх недоделанный.

—Я не знаю, что я сейчас с тобой сделаю, тварь. Я сейчас придушу тебя своими собственными руками. Я сверну твою мерзкую шею. Руслан, пусти! Пусти меня!

—Люкс, ну подожди ты. Постой. Так же нельзя, — сказал Руслан, мёртвым захватом удерживая яростно рвущегося в дверь Люкса, который просто обезумел от злобы и ненависти. — Давай спокойно поговорим. Давай всё обсудим. Ну, успокойся, прошу тебя. Возьми себя в руки. Ну, давай поговорим по-мужски. Что ты собираешься делать? Ну, сам подумай.

—Я даже не знаю, что я сейчас сделаю с этой наглой сукой.