Страница 36 из 56
- Вот дьявол, вколите ему обезболивающее…
- Не надо… На глаза его посмотри, у него шок, он вообще ничего не чувствует!
- Боже мой…
- Кто-нибудь, перетяните ему руку, кровь уходит!
- Чем ее перетянуть, проволокой?! Тут же чешуя!
- Чего вы с ним возитесь, посмотрите на его башку, такой осколок не достать! Он вот-вот сдохнет, дело конченое!
- Закрой пасть!
- А что такого? Это всего лишь животное! За борт его – и проблем нет, а то потом еще палубу от его крови оттирать!
- Я сказал заткнись или сам за борт полетишь!
А потом на общем фоне появилось лицо, которое я узнал. Она… сначала я даже думал, что мне мерещится, ведь ее не должно быть на этом корабле, поэтому я усилием воли поднял уцелевшую руку и дотронулся до ее щеки. Это было не больно, просто очень тяжело… Она не исчезла, а там, где была моя рука, остался алый след.
Лита не боялась, не плакала, не причитала, как все остальные. Она выглядела очень собранной и спокойной. Правильно, она меня всегда хорошо понимала, она знает, что мне не больно, что все скоро закончится. Правда, она почему-то совсем белая… А может, это я перестал различать цвета.
- Кароль…
Ее голос звучал мягко, как раньше. Она больше не сердится на меня? Это здорово…
Я хотел сказать ей, что мне очень жаль, что я причинил ей боль ненамеренно, ведь у меня были причины. Я даже собирался сказать ей, что люблю ее. А почему нет? Я ведь ухожу, так что можно уже не стесняться и не стыдиться.
Но каждый раз, когда я пытался заговорить, что-то густое и очень горячее наполняло мой рот, выплескивалось на подбородок; я начинал захлебываться.
- Молчи, - приказала мне Лита. Не попросила, а именно приказала, как и подобало смотрительнице. – Кароль, ты должен снять броню.
Это еще зачем? Не нужно больше усилий, это будет слишком тяжело, да и бессмысленно.
- Кароль, убери броню, чтобы мы могли помочь тебе!
А мне не надо помогать, мне и так хорошо. Оставалось только позволить мягкой дымке, что уже заволакивала уголки моего зрения, поглотить меня полностью.
- Кароль! Убери броню.
Ее голос оставался все таким же спокойным, его не оскверняла та истеричность, что чувствовалась в других людях. Либо ей все равно, что со мной будет, либо она не хочет меня расстраивать. Вряд ли ей все равно, она ведь всегда заботилась обо мне, так что, скорее, верен второй вариант.
Бедная… Наверное, ей не очень понравится, что я умер. Я ведь и так подставил ее! Ладно, я попытаюсь искупить свою вину хотя бы этим.
Собрав остатки сил, я убрал броню под кожу.
А потом меня не стало…
***
Долгое время вокруг не было ничего, кроме темноты. Я не знал, почему не умер; я не был уверен, что жив.
Позже, значительно позже, в темноте стали появляться просветы – образы из прошлого, из двух жизней сразу. Я видел стаю, тень в океане, Литу, других людей, даже Кинга. Но чаще всего в мою память возвращался человек со смеющимися карими глазами. Оказалось, я почти забыл, как он выглядит, но теперь вспоминал.
Я пытался говорить с ним, но напрасно. Все, что я видел, было произошедшим: я ни на что не мог повлиять. Даже самого себя я видел лишь со стороны.
Постепенно я поверил, что мне каким-то чудом удалось выжить. Но я оказался заперт в собственном теле. Странно… я и раньше был в коме, но ничего подобного не происходило. Внешний мир будто исчез, меня не достигали даже голоса и звуки, я не чувствовал присутствия рядом с собой.
Как долго так будет продолжаться? Я не хотел вечно бродить в темноте. Хотя… к чему я вернусь? К искореженному, неспособному двигаться телу? Одну руку я точно потерял, возможно, последующие операции отняли у меня больше. Я уже не смогу отомстить за себя. Есть ли смысл возвращаться?
Нет, одна причина все же осталась. Я должен попросить у нее прощения…
***
Я очнулся от боли. Пробуждение было неприятным, но не незнакомым – за шесть месяцев в клетке у меня бывали пробуждения и похуже. А эта боль… ее можно вынести, не смертельно.
Над собой я увидел бревенчатый потолок. Опа… а где больничная белизна? Дальнейший осмотр показал, что я вовсе не в медицинском крыле нашей базы, я даже не в больнице.
Я лежал на самой обыкновенной кровати, рядом не было аквариумов, и все же моя кожа не пересохла. Или я просто не чувствую из-за боли? Неподалеку от кровати стоял стул, в противоположном конце комнаты – мягкое кресло. Вдоль одной из стен тянулись книжные полки, напротив них разместился стол. Окон не было, единственным источником света оставалась тусклая лампа в плетеном абажуре под потолком. Я будто в чьей-то спальне, а не в больнице!
Но самое большое потрясение ожидало меня впереди. Чуть повернув голову, я увидел, что у меня есть левая рука. От места отрыва она была замотана бинтами, так что у меня не оставалось сомнений, что когда-то я ее терял, но все же теперь она была на месте.
Правда, я не мог ею шевелить, как и всем телом. Вот это открытие меня действительно напугало. Я вспомнил, что было и серьезное ранение в голову… неужели я парализован? Нет, не может быть!
Всю свою волю я направил на правую руку. Вдоль позвоночника молнией пробежала боль, но рука все же дернулась. Отлично, пока это больше похоже на конвульсии, чем осознанные движения, но я научусь заново. Главное, что я могу это делать!
Несколько минут я просто лежал, привыкая к ощущению собственного тела, потом попробовал почувствовать людей, но мешала боль. Пока лучше и не пытаться.
Где я все-таки нахожусь? Что со мной произошло? Как меня спасли, да еще и руку мне вернули? Рядом нет никакого медицинского оборудования, где вообще все?