Чужая кровь

Черные волосы посветлели, став практически платиновыми на концах и более темными у корней — обычное явление у блондинов. Сейчас, глядя в зеркало, Люк с ностальгией вспоминал татуинское детство.

Зелень глаз перешла в интенсивно голубой цвет — как и должно быть. Бледная кожа потемнела, словно загорев.

Когда Люк улучил момент и тщательно осмотрел себя, то только хмыкнул: если в прошлом воплощении он был больше похож на своего деда — те же широкие скулы, подбородок, рост… то теперь в нем явно просматривались черты Энакина Скайуокера.

Более узкое лицо, глаза, волосы, высокий рост… Не копия, но похоже, если знать, с кем сравнивать.

Теперь он был опять-таки наполовину асом, а наполовину Скайуокером, ведь людьми Одаренные не являются — Сила изменяет до неузнаваемости. Особенно смешили Люка озадаченные взгляды Одина, когда царь асов снисходил до общения с сыновьями.

Судя по всему, Всеотец пытался вспомнить, каким был Локи, когда он его принес, и понять, почему ребенок так радикально изменился.

Сложная задача… Люк менял себя очень тихо и неторопливо, резкой перемены не было, и теперь окружающие искренне считали, что блондином он был всегда.

А что пушок на голове младенца когда-то был темным… Бывает.

Теперь Люка никто и никогда не сможет попрекнуть происхождением: чистка убрала внешние признаки одними из первых. И пусть устойчивость к низким температурам он оставил, справедливо рассудив, что такое полезное свойство организма никогда лишним не будет, при попадании в холодную среду его кожа не поменяет цвет на синий, на ней не выступят спиралевидные узоры — первые и самые заметные признаки етунской крови.

Глаза не побагровеют, словно у чисса — если радужки и изменят цвет, то на золото ситхов.

Алхимия живого, примененная к самому себе, дала неожиданный результат: Люк и раньше представлял собой гораздо более продвинутую версию человека благодаря Силе, но теперь его спутать с людьми можно было только сослепу. И то не факт.

Гораздо более прочные и тяжелые кости, плотная мускулатура и эластичные связки. Асгардцы и прочие ваны с етунами были гораздо сильнее обитателей Мидгарда, но Люк твердо намеревался не довольствоваться данным природой, а продолжить развиваться в правильном направлении.

Однако самым полезным приобретением Люк считал закрепившуюся способность к криокинезу. В прошлой жизни она проявлялась спонтанно и только в результате стресса: иногда, когда Люк впадал в холодное бешенство, температура вокруг него падала. Но случалось это достаточно редко, и Люк, и Вейдер были «огненными» по характеру, и их Сила хлестала жаром.

Это Сидиус походил на черную дыру, замораживая все вокруг, его гнев резал бритвенно острыми ледяными лезвиями, а ярость обрушивалась снежной лавиной.

Теперь Люк владел криокинезом осознанно, так же как и пирокинезом.

***

Один задумчиво прищурил левый глаз, положив подбородок на кулак. Царь асов восседал в огромном кресле, покрытом мохнатыми шкурами, такие же шкуры устилали приличный кусок пола, помогая сохранить тепло. Тор сосредоточенно махал деревянным мечом, вскрикивая, обмениваясь гневными репликами с воображаемыми врагами (которые явно обладали численным преимуществом, но маленький ас не унывал), прыгал… В общем, развлекался вовсю.

Один улыбнулся, пряча улыбку в густой бороде, любуясь старшим сыном. Весь в него. Уже видно! Высокий, крепкий, золотые волосы, как у самого Одина в детстве, голубые глаза… Его кровь сильна. И пусть мальчишка порывист и гневлив, это не страшно. Повзрослеет, перерастет. И когда настанет срок — Тор сядет на золотой трон Асгарда.

Помечтав об этом славном времени, которое наступит достаточно быстро — лет через тысячу, Один перевел взгляд левее и нахмурился.

Локи.

Ас поскреб бороду, вспоминая, каким увидел своего второго сына в первый раз.

Ледяные просторы Ётунхейма. Крошечная пещерка в скале. Завывание обжигающего кожу ветра. Простая плетеная корзина, кусок шкуры и свернувшийся внутри в комок младенец. Отливающая синевой кожа, с еле заметно проступающими спиралевидными узорами, темный пушок на головке. Мальчик спал крепко и безмятежно, не обращая внимания на лютый мороз. Он даже не проснулся, когда Один подхватил корзину, укрывая хрупкий груз плащом.

Один отдал малыша в заботливые руки супруги, но у царя очень много дел и крайне мало отдыха, так что видел он ребенка урывками, а потом, несколько лет спустя, неожиданно обнаружил, что Локи подрос и является маленькой личностью.

Ас смотрел на Локи, изумляясь течению времени и тому, как быстро растут дети. Младенец превратился в достаточно высокого мальчика, стройного, как ясень. Очень светлые, почти белые волосы, яркие голубые глаза и золотистая кожа, обласканная солнцем.

Он скользил по деревянному полу огромного зала для тренировок, и длинный узкий меч тонко посвистывал, пластая воздух, крепко сжимаемый цепкими ладонями. Локи был похож на воду: гибкий, подвижный, его тело словно переливалось из одной формы в другую.

Меч описывал круги, восьмерки и кривые, мальчик плавно перемещался, практически неслышно скользя босыми ступнями по отполированным дубовым доскам, и воздух гудел, наполненный жаром.

Один долго стоял, наблюдая за тренировкой ребенка, отмечая четкость движений и завершенность этого прекрасного танца. Неподалеку Тор пытался под надзором одного из стражей овладеть воинскими премудростями, но в сравнении с братом его потуги выглядели откровенно жалкими. Детскими.

В прозрачных глазах мальчика, косящегося то и дело на Локи, набухали слезы и проглядывали первые искры ревности. Тор старался изо всех сил, все сильнее и отчаяннее, пока не остановился с резким криком. Один ожидал взрыва, но Локи неожиданно замер, повернулся к брату, изогнув бровь… Он неслышно подошел, поправил хватку Тора на рукояти меча и начал медленно показывать движения, следя за правильностью исполнения.

Тор заулыбался, вновь сосредоточился. Страж отступил, не вмешиваясь, и Один ясно видел жадный интерес в его глазах: не было сомнений, что воин старается максимально все запомнить, чтобы потом как следует поупражняться — настоящий мастер учится всю свою жизнь.

Ас отошел, раздумывая над подсмотренной сценой. Его сыновья явно ладили, и это наполняло сердце Одина гордостью. Однако… Кто учил Локи этому искусству?

Две трети связок выглядели незнакомыми.

Еще одна загадка из многих…

Вздрогнув, Один моргнул, выныривая из воспоминаний. Тор все так же атаковал призраков, но теперь, судя по бормотанию, побеждал, а Локи… Локи сидел возле огромного, выложенного тесаным камнем очага, в котором потрескивали настоящие бревна, и на протянутой к огню руке танцевали языки пламени.

***

Настоящее.

Улыбчивая седая женщина прокашлялась под внимательными взглядами агентов.

— Миссис Бригитт Олафсон является крупнейшим специалистом по Старшей и Младшей Эдде, Калевале и многим другим мифам и сказаниям, — представил гостью Фьюри. — А так как у нас тут, предположительно, побывал в гостях Тор…

— Да, это было чрезвычайно интересное заявление, — энергично повернулась женщина, ее резкий, слегка гортанный акцент немного царапал слух. — Чрезвычайно. Я не могла не откликнуться на просьбу о консультации!

— Хорошо, — скупо улыбнулся Фьюри, вот только темный глаз так и остался холодным. — Коулсон. Включите запись.

Зажегся огромный экран, на котором во всех подробностях демонстрировалась запись произошедшего в допросной. Олафсон подалась вперед, цепко следя за главным действующим лицом. На ее лице с каждым мгновением проступали восторг, благоговение и какая-то детская радость. Короткий диалог Тора с неведомым собеседником заставил нахмуриться, но потом облегченно выдохнуть, покивав каким-то своим мыслям. Наконец запись закончилась, экран погас. Фьюри и Коулсон требовательно уставились на что-то тщательно обдумывающую северянку.