Чужая кровь

Асгарда тогда не существовало в том виде, в котором он пребывает сейчас, таких ярлов, как Бури, было много, и все они беспрестанно грызлись между собой, оттяпывая завоеванное у конкурентов. Однако Бури был наглым, сильным и упорным, а еще он был умным и удачливым — а последнее для хорошего вождя не менее важно.

Он женился, приобретя союзников, взял титул конунга, и создание личного государства пошло вперед километровыми шагами. Люк так и не узнал, что же произошло, раз Бури резко отвернулся от своих корней, став называть себя асом, но это наложило отпечаток не только на все его дальнейшие поступки, но и на жизни его потомков.

К концу довольно длинной жизни — а женился Бури достаточно поздно — он оставил сыну, еще слишком молодому по меркам очень долгоживущих существ, собранное в единое целое государство. Одно из многих на планете… И Бёру, севшему на тогда еще совсем не золотой трон, этого было откровенно мало.

Что самое показательное во всей этой истории, Локи так и не узнал, кем была его прабабка, супруга Бури. От нее не осталось практически ничего, и куда она исчезла — тоже непонятно, но он вполне обоснованно подозревал, что женщина принадлежала к ётунам. К каким именно — неизвестно, впрочем, это уже было неважно.

Бёр оказался достойным сыном своего отца: он продолжил завоевания, приумножая владения самыми разными путями. Войной. Золотом. Обманом. Его влияние росло и крепло, Асгард рос и креп, Бер женился — взяв в супруги представительницу племени инеистых великанов. И даже отдаленную родственницу Лафея… Не здесь ли крылась причина ненависти Одина к представителям этого народа?

Бёстла, дочь Бёлторна, принесла с собой прекрасное приданое — не только богатства, но и знания. Она многому научила своих сыновей, пока не ушла вслед за мужем, а Один, взявший бразды правления в свои руки, их уже не выпустил. Именно он окончательно сделал Асгард сильным и процветающим миром, вот только не стоило забывать, что методы он применял не самые честные.

И не самые добрые…

Древние скандинавы говорили, что Один, Вили и Вё создали Мидгард, убив инеистого великана Имира. Что именно из его костей, плоти и крови творились Девять миров… Высокопарная чушь. Правда была гораздо прозаичнее. Имир был носителем знаний, в его крови пела магия, он был буквально волшебным созданием, чистой волей творящим настоящие чудеса.

И это стало причиной его гибели. Один, благодаря обучению у матери являвшийся волхвом, отлично знал, как приносить жертвы, и Имир стал первой вехой на этом пути.

Кровь Имира, его плоть, кости и магия стали замковым камнем, насмерть закрепившим находящиеся в неустойчивом равновесии владения, собранные Одином. Асгард окончательно оформился как мир-государство, наконец, отлили тот самый Золотой Трон (металла ушло… прорва!), на который асгардец уселся с превеликим удовольствием… А потом Один понял, что аппетит приходит во время еды.

Девять миров считались входящими в систему Иггдрасиля лишь в восхвалениях не знающих о реальном положении дел скальдов и лопающихся от осознания собственного величия асов. Критерий отбора был прост: куда дотянется Радужный мост, там и будут отошедшие под руку Одина земли. Никаких союзных договоров, кроме Альвхейма и Ванахейма, лишь неимоверная наглость Всеотца, считающего, что если он может свалиться на голову жителям мира вместе с войском, то тот принадлежит ему. Естественно, такая ситуация устраивала далеко не всех, но проблема была в том, что Один имел силу, ресурсы и неутолимые амбиции.

Ас думал просто: пусть его власть признают поначалу на словах, а потом процесс пойдет. Терпения Одину было не занимать, как всем долгоживущим, умом его природа не обделила, если требовалось, Всеотец устраивал возмущавшимся такие райские условия даже не жизни, а существования, что оставалось лишь смириться с положением дел.

Естественно, смирялись не все. Как Хель. Как Лафей. Как… Один замечательно умел плодить врагов: походя и целенаправленно. Люк видел в асе все признаки самого обычного ситха, рвущегося к власти, строящего свою Империю огнем и мечом, желающего захапать сейчас, а что будет потом… Скайуокер прекрасно знал, чем заканчивается такое строительство: развалом построенного.

Всеотца спасало долгожительство и множество секретов за пазухой. У Одина были магия, знания, сила, умение все это применять, опыт, неплохое знание психологии и множество преданных ему лично асов. А еще коварство и отсутствие каких-либо зачатков совести.

Один пытался воспитать из первенца свое подобие, и вот тут он совершил капитальную ошибку.

Всеотец решил, что Тор — его полная копия.

В принципе, все это напоминало Люку тот момент, который он видел когда-то в своих видениях-воспоминаниях. Когда Вейдер предлагал тому, другому Люку Скайуокеру, фермеру, повстанцу и недоджедаю, править с ним галактикой. Как отец и сын.

Очень показательный момент, если честно. Типичная ошибка практически любого родителя — считать, что отпрыск будет обладать теми же устремлениями, желаниями и прочим. Ведь в детях люди реализуют все то, что не смогли сами…

Один попытался показать сыну, как он управляет Асгардом и всеми остальными мирами: естественно, мудро и вообще неся всеобщее благо. Ну, с его точки зрения все обстояло именно так. А вот с точки зрения Тора все было наоборот: его заставляли заниматься неинтересным ему делом.

Тор напоминал Люку Энакина Скайуокера: то же шило в одном месте, то же неуемное желание нести справедливость (как он ее понимал) в массы, та же любовь к действию. Ему хотелось боев, пирушек и развлечений, Тор мечтал водить в бой дружину, тащить в дом трофеи и хвастаться подвигами под благосклонными взглядами красоток. Один пытался припахать сына к государственным делам: изучению законов, обдумыванию договоров, плетению интриг.

Тор все это понимал, но не принимал: ну не его это! Молодой, дурь в голове свищет… Тор идиотом никогда не был, наоборот, Люк обоснованно считал, что его брат умен. Проблема состояла в том, что сын Одина был больше силовиком, чем правителем. А еще он был дико упрям. И чем больше давил Всеотец, тем меньше его наследнику хотелось заковывать себя в эти цепи.

В конце концов дошло до принципа: раз меня заставляют, делать не буду. При этом Тор не отказывался от плюшек, приносимых титулом и положением, все-таки быть князем и первым в очереди наследования весьма выгодно.

Один поначалу терпел, но чем дальше, тем больше его такое отношение к власти напрягало. Ас попросту не понимал, как это: не хотеть сесть на трон. Тем более если этот самый трон рядом — вот он, руку протяни. Но чем больше Один пытался привлечь сына к нелегкому делу управления государством, чем чаще показывал, как именно достигается господство Асгарда, тем сильнее Тор рвался на очередную войну.

Для Люка все было ясно: его брат был не правителем по сути, а воином. Тем, кому требуются четкие и ясные указания, что копать надо отсюда и до обеда, этих можно давить, а тех — нежелательно. Тактик, лучше всего действующий в схватке, здесь и сейчас, но не способный просчитать многоходовку. Или способный, но с ошибками.

Совместные приключения доказывали эту теорию много-много раз.

***

О том, что ЩИТ в очередной раз лопухнулся, Пирс узнал уже через час. Через четыре часа об этом знали все в подчиненной ему организации: провал — это большой секрет, а большой секрет лучше всего хранить сообща. Большим коллективом.

Иронично усмехаясь, Александр смотрел записи, читал отчеты, и его пальцы зудели, а тело потряхивало от азарта. В принципе, хотя данный кавалерийский наскок и был в духе Николаса, но все же такая нахрапистость вызывала некоторое недоумение, которое, подумав, Пирс списал на жадность и желание захапать себе такие перспективные кадры.