Страница 40 из 46
Мы завернули за угол, и вышли на большую притоптанную площадку, огороженную деревянной изгородью, рядом с которой был сколочен свежий добротный хлев. Не успев подойти ближе, я уже почувствовала лошадиный запах, и с удовольствием втянула его глубже. Внутри всё сжалось, память, тут же, выудила воспоминание о Карамели, которая осталась теперь брошенной… я была здесь, а Лизка беременна с двумя детьми на руках. Послышалось взволнованное фырканье, и мужчины остановились, наблюдая за нами с приличного расстояния. Открыв тяжелый засов, мы вошли в денник, где в сумерках помещения, в глаза бросался белесый корпус лошади, окаймленный темной гривой и хвостом. Я подошла чуть ближе, и обомлела. Бог, ты мой, вот это красавица! Где Игорь раздобыл эту прелестницу! Леся бесстрашно подскочила к высокой молодой кобылке чалой масти, отчего та, сначала, отпрянула, но тут же вернулась обратно к своей маленькой хозяйке, опустив голову и утыкаясь бархатным носом в её полные гостинцами ладошки. Смелости Лесе точно не занимать – и на волке катается, и по деревьям лазит, а теперь пребывала в полной готовности оседлать и лошадь. И огонь, и вода, а не ребёнок! Августа, же держалась поодаль, явно побаиваясь этого большого животного.
- Еся, научи меня кататься! Научи! – в нетерпении запричитала девочка, быстро скрывшись из виду, и вернувшись обратно с уздечкой в руках.
- Погоди-погоди! Не так быстро. Нужно сначала выпустить её в загон, выгулять, почистить, попробовать надеть все принадлежности, а, вдруг, ей не понравится, что сверху на неё оденут седло?
- Мне бы точно не понравилось!
- Лисёнок, лошадь может быть и опасна, особенно, для таких маленьких, шумных и нетерпеливых деток, как ты. Так что будем делать так, как я скажу, а то твой папа, может меня и наказать – прошептала я девочке на ухо. По сравнению с тем, что меня окружали волки-оборотни, опасность, исходившая от лошади, казалась смешной и не серьёзной, но рисковать жизнью ребёнка, не стоило. Девочка согласно закивала, и мы начали приятные хлопоты, не замечая, как быстро летело время. Мы отпустили лошадь в загон, где она, тут же, резво начала нарезать круги и, выбегавшись, она успокоилась, любопытно взирая на то, как мы чистили её стойло. После, отдыхая, мы уселись в загоне на пенечки, и ещё долго наблюдали за поведением кобылы. Игорь предусмотрел всё, привезя вместе с животным седло, вальтрап, уздечку, щётки и ещё кучу принадлежностей, так что в моём распоряжении было всё. Я осторожно подошла ещё к малознакомой кобыле, и начала гладить ей нос, голову, шею, потрепала чёлку и усилила нажим на спину. Затем внимательно осмотрела ноги, позвоночник, живот и глаза. Лошадь была здорова и хорошо упитанна. И стояла смирно, будто ожидая седлания. Она явно была объезженной и воспитанной. Вряд ли Игорь, стал бы рисковать, и купил неспокойную, необъезженную, норовистую лошадь. Он выбирал, и очень тщательно. Единственное, что настораживало, её длительная выстойка, реакция на новое место и нежелательные зрители, которых становилось всё больше… из каждой щёлочки, из-за каждого закоулочка, на нас смотрели блестящие глаза - и взрослые, и детские, но близко подходить они не решались.
Я взяла щётку и пару раз прошлась по светлой шерсти, животное от удовольствия прикрыло глаза. Ладно, это было хорошим знаком. И я принялась за работу. И чистка, и седлание прошло спокойно и удачно, и я решилась сесть верхом, чему явно не способствовал длинный узкий низ платья. Собрав его в кулак, я заскочила в седло, понукая животное, и кобылка послушно зашагала, отчего глаза девочки загорелись ещё сильнее, и она, от нетерпения, едва удерживала свою попу на пенёчке. Хорошенько прогнав лошадь по загону, я подъехала к ребенку, и, не сразу, но заметила её отца – он, навалившись на угол дома, стоял среди толпы своих людей, скрестив руки на груди, и так же приметно смотрел в нашу сторону, погрузившись в свои мысли. Я смутилась и опустила глаза, вспомнив наши вчерашние признания и поцелуи… но, внутри сразу всё откликнулось на его присутствие, затрепетало, расцвело и оживилось. Я была рада видеть его. Очень. Я соскучилась по этому мужчине, и мне безумно хотелось подойти ближе, и прижаться к его груди, услышав биение его сердца.
- Теперь я, теперь я – пищал детский голосок, теребя меня за подол платья. Опять провалилась в забытьё… Я спрыгнула с лошади и закинула девочку на седло. И это надо было видеть! Казалось, её гордости и величественности, в кой момент одолевала ей, не было предела! Она демонстративно выпрямилась в седле, слепила царственную гримасу и жеманным жестом откинула непослушную темную прядь. Я кое-как удержалась, чтобы не прыснуть в ответ. Но этого, ни в коем случае, нельзя было делать, ведь на неё сейчас смотрели все глаза её подданных – как-никак, а она была их маленькой принцессой. Августу это тоже очень веселило. Я взяла лошадь под уздцы и начала водить по кругу, ища глазами очертания любимого тела. Нашла – Игорь тоже кое-как сдерживал улыбку, наблюдая за своим отпрыском. Не выдержав, я улыбнулась ему, и он ответил тем же. Казалось, что в тот момент, не было женщины счастливее меня, ну, кроме, Алеси, конечно.
Кое-как, долгими упрашиваниями и обещаниями, мы стянули девочку с лошади, иначе, она улеглась спать, прямо бы на её спине. Да и животное с непривычки начинало уставать тоже. Расседлав и вытерев её, мы ещё долго сидели в загоне, дожидаясь, её поения и кормления. Я рассказывала Лесе про лошадей, про то, как нужно кататься верхом, как ухаживать за ними, а она очень внимательно слушала, переживая, что не взяла с собой бумагу и карандаши, чтобы всё это зарисовать. Мы устали тоже, проголодались, да и дело близилось к закату, холодя воздух. Сделав все дела в конюшне, мы отправились обратно. Придя в дом, искупались, в уже натопленной Игорем бане, переоделись и уселись ужинать… и снова без хозяина. Я начинала тосковать по этому несносному типу, спрашивала у Августы, где её сын и обещанный им какой-то ритуал, после которого должно стать всё ещё лучше, на что, она отвечала, завуалировано и невпопад. И я отступилась. Мы, с Лесей заручившись карандашами и бумагой, поднялись в детскую. Выставили на середину комнаты небольшой столик и, усевшись на пол, начали рисовать, снова разговаривая о лошадях. Девочка влюбилась в них с первого взгляда, как и я, когда-то в её возрасте! Помнится, я тоже тогда, больше ни о чём не могла и думать! Они мне снились, я каталась и общалась с ними в реале, смотрела про них фильмы, рисовала, но и этого мне было мало. Я грезила ими, как и она сейчас! Не знаю, как её папашу, но меня это радовало. Оставив рисование, мы выключили свет, улеглись на кровать, накрывшись одеялом, и ещё долго щебетали в темноте, пока девочка не отключилась, а за ней и я.