Вас много, а я один

— Пусто.

Командор выдохнул, но выходить из ниши не спешил. Дети решат, что отбой, загалдят — и сказочке конец.

Закрыл глаза, досчитал до ста, потом до тысячи. Отдернул штору, переместился к окну. Никого.

— Ушли? — громким шепотом спросил кто-то из детей.

Андрей. Конечно же, Андрей. Вот уж кто не умеет молчать… Командор сердито шикнул на него и снова сосредоточил всё свое внимание на пустынной улице.

— Отбой, — наконец сказал он.

Дети повыскакивали из своих убежищ, построились. Тушканчик как вцепился в Арсения, так и не отпускал.

— На место, — велел Командор.

Арсений осторожно высвободился, подтолкнул Тушканчика к противоположному краю шеренги. Строились они всегда по росту, чтобы не тратить время на перекличку: сразу видно, кого не хватает.

В этот раз пробелов в строю не было. Хоть что-то…

— Арсений, следи за обстановкой. Андрей, пятнадцать. Тушканчик, тридцать.

— Тушкана-то за что? Он же просто испугался, — возмутился из строя Антошка.

— Антошка, десять.

Антошка вспыхнул от возмущения, а Командор продолжал:

— Тушканчик просто испугался, а погубить мог всех. Если кому-то что-то не нравится, выход вон там.

Антошка стиснул зубы, чтобы не ответить какой-нибудь дерзостью.

Убедившись, что к выходу никто не торопится, Командор кивнул.

— Андрей, ты первый.

— Почему я-то сразу? Если по старшинству, то надо начинать с Тохи, а если по количеству, то с Тушкана, — заметил Андрей.

— Тридцать пять, Андрей.

— Ладно, понял, начинаем с любимчиков, — вздохнул Андрей.

— Сорок.

— Тебе просто нравится любоваться на мой голый зад, признайся.

— Сорок пять.

Андрей открыл было рот, чтобы вдохновенно ляпнуть еще что-нибудь, но махнул рукой, вышел из строя и начал расстегивать штаны, но Командор его остановил:

— Не надо, оставь свой неотразимый голый зад при себе.

Андрей фыркнул и улегся на лавку, подложив под подбородок переплетенные пальцы.

— Ты это, не шибко, ага? Еще вчерашнее не зажило, — сказал он, пока Командор расстегивал ремень.

— Вот хоть бы раз дал вчерашнему зажить, — проворчал Командор и размахнулся.

Андрей уткнулся носом в лавку, сдерживая крик.

— Смотри-ка, умеешь молчать, — сказал Командор, укладывая следующий удар чуть ниже предыдущего.

— Это совсем другое! — возразил Андрей. Концовка фразы смазалась, перетекла в присвист, с которым он втянул в себя воздух.

— Сейчас как раз можешь орать сколько угодно, — сказал Командор, бросив взгляд на застывшего у окна Арсения.

— Сейчас не хочется, — соврал Андрей и тут же прикусил костяшки пальцев.

Командор снова размахнулся.

— Понимаешь хоть, за что? — спросил он, глядя, как Андрей выгибается под ударом и тут же укладывается ровно.

— Для увеселения публики, естественно, — нарочито беззаботно ответил Андрей.

Следующий удар пришелся по ногам, и Андрей завопил:

— Целься лучше, жопа криворукая!

— Я попал туда, куда целился, — ответил Командор и остальные удары отсчитал без разговоров и почти без пауз.

Андрей рыбкой забился на лавке, но так и не вскрикнул ни разу.

— Всё, — сказал Командор и снова оглянулся на Арсения.

Тот сосредоточенно сверлил взглядом пустую улицу.

— Злой ты, Командор, — сердито пробормотал Андрей, поднимаясь. — Хоть бы книжки какие-нибудь по уходу за детьми почитал…

— Некогда мне читать, вас много, а я один, — отрезал Командор. — Антошка, теперь ты. Андрей, встань в угол.

Андрей удалился с явным облегчением, и Командор успел увидеть, как он вытирает глаза рукавом.

Антошка улегся на лавку.

— Штаны, — напомнил Командор.

— Андрей не снимал, — возразил Антошка.

— А ты снимешь. Еще пять тебе за пререкания.

Антошка метнул в сторону Командора злой взгляд, заголился и лег.

Командор аккуратно хлестнул ремнем, прочертив на белом яркую полосу. Антошка охнул, прикрылся руками.

— Василёк, подержи, — попросил Командор.

Вихрастый Василёк послушно выскользнул из строя, присел возле лавки, сгреб тонкие Антошкины запястья в кулаки.

— Не надо меня держать, я сам, — процедил Антошка.

Командор это проигнорировал, размахнулся снова. И снова. Красные полосы одна за другой расцветали на белой Антошкиной заднице.

После восьмого удара Антошка выкрикнул:

— Хватит!

Командор тут же опустил руку, велел:

— Василёк, отпусти.

И уже Антошке:

— Иди.

Но Антошка подниматься с лавки не спешил.

— Иди-иди, — подбодрил его Командор.

Антошка всхлипнул:

— Можно я останусь?

Мальчишки в шеренге тревожно переглядывались. Даже Арсений оторвался на секунду от своего наблюдательного поста, чтобы глянуть на Командора, а Андрей из своего угла попросил:

— Пусть останется, Командор, будь человеком.

— Правила для всех одни, — сказал Командор. — Хочешь — оставайся.

— Хочу, — прошептал Антошка.

— Осталось еще семь. Ляг ровно.

Антошка поерзал на лавке, укладываясь. Командор наклонился, чуть задрал Антошкину футболку, подоткнул ее, чтобы не мешала.

Следующий удар пришелся по самому низу ягодиц, и Антошка жалобно вскрикнул.

— Продолжаем? — спросил Командор.

— Да, — неожиданно твердо ответил Антошка.

Командор снова стегнул его ремнем, глядя поверх лавки — на шеренгу сочувствующих. Они синхронно дернулись вместе с Антошкой, а Тушканчик крепко зажмурился, вцепившись в руку стоящего рядом Мити.

— Я один, а вас много, — повторил Командор. — Вы можете в любой момент уйти, но мои правила не обсуждаются, это понятно? Если на корабле будет бунт, корабль потонет.

— А если некуда идти? — спросил Арсений, внимательно изучая пыльные силуэты давно высохших капель на стекле.

— Всегда есть куда, — ответил Командор и снова опустил ремень на пылающий Антошкин зад. — Либо вы со мной — и следуете моим правилам, либо идите на все четыре стороны. Я никого не держу. Еще вопросы?

Арсений промолчал.

Командор выдал Антошке оставшиеся четыре удара.

— Всё, вставай.

Пока Антошка поднимался и натягивал штаны, Командор вдел ремень в брюки и поманил к себе Тушканчика.

— Если что, уйдем вместе, — сказал Арсений.

— Что? — нахмурился Командор.

— Это не бунт, — ответил Арсений, всё так же глядя в окно. — Ты сам говорил, все могут уйти в любой момент. Тушканчик, если хочешь уйти, я с тобой.

Командор прикусил губу, потом кивнул:

— Справедливо. Хочешь уйти, Тушканчик?

Тушканчик помотал головой, с явным усилием отпустил Митину руку и подошел к Командору.

— Тридцать, правильно? — спросил Командор, усаживаясь на застеленный покрывалом деревянный ящик.

Тушканчик кивнул.

— Учись не поддаваться панике. Паникеры не выживают, — сказал Командор.

Тушканчик снова кивнул. Командор перекинул его через колено и аккуратно отсчитал тридцать шлепков.

========== Учеба ==========

— Не понимаю, на хрена всё это, — сказал Антошка, отодвигая тетрадь.

— Не на хрена, а для чего, — поправил его Командор. — Для того, чтобы вы людьми выросли.

— На хрена? — повторил Антошка. — Всё равно сдохнем.

Командор покачал головой.

— Учись давай, — сказал он. — Через час проверю.

— А Тушкан не учится, — сердито проворчал Антошка, когда за Командором закрылась дверь. — Пуговицы перебирает целыми днями.

— Просто он еще мелкий, — утешил его Андрей, задумчиво кусая колпачок ручки. — Слушай, ты не помнишь, семью восемь — шестьдесят три?

— А хрен его знает, — пожал плечами Антошка, отодвигая штору, чтобы впустить в комнату чуть больше света.