Страница 144 из 145
Пока Командор в компании верного Андрея слушал Костю, Арсений, Василёк, Денис и Брысь зачарованно разглядывали чертежи Стёпы Кривого. Тот собирался выстроить на реке небольшую электростанцию, чтобы хотя бы заряжать батарейки. Вообще-то мечтой Стёпы было полное восстановление цивилизации, но он оценивал ситуацию трезво. Возможно, когда-нибудь, когда в округе соберется еще больше людей, это и сбудется, а пока…
А пока люди топили печку, носили воду из колодца, доили коров, пекли хлеб — и радовались жизни.
Командора и мальчишек звали перебраться поближе, но они отказывались: в гости можно ходить хоть каждый день, а свой обжитой дом бросать не хочется.
Они обменивали козий сыр на обычное коровье молоко, а на будущее договорились с Матвеевыми насчет телки, пообещав в обмен козу, если получится спарить Маньку. Агрессивного козла, которого нашел Брысь, отловить и приручить не удавалось, но мальчишки его добросовестно подкармливали, не оставляя надежд на успех.
В начале декабря Электричка родила шестерых котят. Все они вышли солидные, при манишках и галстуках, и Митрофан не скрывал гордости, оглядывая свое потомство. Любые попытки поделить котят Электричка решительно пресекала, и мальчишки вскоре поумерили свой пыл. Только Тушканчик часами просиживал у теплой коробки, разглядывая котят и изредка едва заметно поглаживая их самым кончиком пальца. Правда, и его удалось наконец отвлечь: Командор и Арсений установили на столбе кормушку и наполнили ее зернами, семечками и орехами. Теперь к ним во двор слетались самые разные птицы, и Тушканчик торжественно определял их по справочнику. Иногда он набирал полные пригоршни зерен и сидел тихо-тихо, и тогда птицы, осмелев, клевали корм из его рук. А однажды вместе со стайкой синиц кормушку посетила белка, и Тушканчик светился от счастья, без умолку болтая об этом за ужином.
Андрей, которому Командор наконец разрешил подниматься по лестнице, не спешил возвращаться в свою спальню, аргументируя это тем, что щенку на втором этаже будет неудобно. Командор спорить не стал и принес в библиотеку раскладушку. Он даже предложил Антошке и Лёлику перебраться к Васильку и Денису, потому что места для еще одной кровати там вполне хватало, но мальчишки категорически отказались покидать свой чердак.
Стас за последние недели стал всё чаще играть на флейте и даже пытался передать свои умения Мите. У того получалось неважно, но Стаса это не смущало. Он продолжал объяснять и показывать, не теряя терпения и не отчаиваясь, и Митя, поначалу робевший и стеснявшийся, осмелел. Когда речь зашла о подарках на Новый год, Стас попросил у Командора еще одну флейту.
До конца декабря оставалось всего ничего. Мальчишки старательно украшали дом, в каждую комнату притащив по ёлке. Даже курятник и хлев нарядили, чтобы и у животных было праздничное настроение. Ёлочные игрушки нашли на чердаках соседних домов, гирлянды принесли из магазина. Окна облепили самодельными бумажными снежинками, подоконники превратили в сказочные инсталляции, соорудив из картона и цветной бумаги крошечные домики и деревья, выглядывающие из-под ватных сугробов. Под потолком развесили мишуру и склеенные из цветной бумаги гирлянды.
Соседи звали их праздновать вместе, но Командор, посовещавшись с мальчишками, отказался: Новый год — праздник семейный.
— И правильно, что мы не пошли, — рассуждал Андрей, сидя за кухонным столом и мешая Командору раскатывать тесто. — Нельзя, чтобы животные в новогоднюю ночь оставались одни, правда, Ремень?
Командор покосился на щенка, потом на Андрея:
— Ты это серьезно?
— Ну, он больше ни на что не откликается, — беззаботно пожал плечами Андрей.
Щенок, все эти недели остававшийся безымянным, сурово сдвинул брови.
— А Стёпа говорит, они пойдут кидать записки в щель, — сообщил Арсений. — Вдруг получится…
— Записки? — переспросил Командор, вручая Андрею формочки для печенья.
— Тем, кто ушел. Я хотел маме написать, но… — Арсений замялся, потом договорил: — Может, пусть она лучше не знает. Для нее он живой.
— Дело твое, — ответил Командор. — Просто сейчас она надеется и боится, а так будет точно знать, что ты жив.
— Может быть, всё-таки напишу, — задумчиво сказал Арсений.
— Это же как бутылку в море кидать, — заметил Антошка. — Даже хуже.
— А я всё же напишу, — сказал Арсений.
— А ты? — спросил Андрей у Дениса. — Твои же тоже где-то там…
Денис после недолгой паузы покачал головой:
— Мои все здесь.
— Уверовал, — хором воскликнули Андрей и Василёк, пытаясь сгладить смущение.
— Ну да, — кивнул Денис. — Посмотрел на Нечипоруков, на Матвеевых, на Карповых…
— Своих не бросают, — тихо сказал Стас.
— Аминь, — заключил Андрей. — Так, я что, один буду вырезать печенье? Помогайте мне уже!
Мальчишки разобрали формочки и принялись за дело, шутливо пихаясь и болтая. Командор тем временем вылил в глубокую миску полученные от Матвеевых сливки и принялся их взбивать.
— Торт? — с надеждой спросил Митя.
— Мороженое, — ответил Командор. — Подай сгущенку.
Когда первая партия печенья отправилась в печку, Командор отнес контейнер со смесью взбитых сливок и сгущенки во двор и зарыл в сугроб.
— Снеговиков тоже надо кормить, — рассудительно заметил Андрей. — А мы и печеньем перебьемся, да, Ремень?
— Ты когда-нибудь выпросишь, — хмыкнул Командор.
— Да ты только обещаешь, — ответил Андрей, на всякий случай отступая к двери.
Командор отловил его и решительно растрепал темные кудри. Андрей с притворным возмущением вырвался, поправил прическу и принялся мять заметно уменьшившийся комок теста, который только что собрали воедино Тушканчик и Митя.
Горка печенья на блюде росла медленнее, чем могла бы, потому что все потихоньку ее растаскивали. Командор по этому поводу ничего не говорил, даже не ругался, что мальчишки перебивают аппетит. Вместо этого он сварил какао, чтобы никто не давился сухомяткой.
Брысь, уже какое-то время ерзавший беспокойно на стуле, наконец поднялся и сообщил:
— Я отойду ненадолго.
— Куда это? — насторожился Антошка.
— К Алисе, — хором ответили Лёлик и Андрей.
Брысь покраснел. С Алисой Матвеевой он долго не решался заговорить, но наконец нашел предлог. Теперь он регулярно мотался через речку, таща Матвеевым козий сыр и возвращаясь с молоком, сливками или маслом.
— Хватит уже мучить даму вонючим сыром, — сказал Андрей, отсыпая в банку наименее горелое печенье. — Прикармливать нужно чем-нибудь вкусным. Командор, у нас еще есть сгущенка?
Но Брысь уже сбежал, всё-таки прихватив банку с печеньем.
— Командор, — сказал Андрей, — а помнишь, ты обещал научить меня печь блины?
— Помню, — кивнул Командор. — Прямо сегодня?
Мальчишки одобрительно загалдели, подтверждая, что блины необходимы прямо сейчас.
— Ладно, — кивнул Командор. — Тащите масло, яйца, муку и молоко.
Коровьего молока и масла у них, спасибо Брысю и его пылкой влюбленности, было теперь предостаточно.
И снова закипела работа: наскоро убрали со стола формочки и скалку, помыли миски, принялись вымешивать тесто. Успокоили Митю, случайно уронившего в тесто скорлупку, выловили ее ложкой, разогрели сразу три сковородки. Время от времени Командор отлучался, чтобы взбить венчиком застывающее мороженое, но это процессу не мешало. Никто даже не обжегся ни разу, хотя Василёк и притащил на всякий случай аптечку.
Накрывать на стол никто не стал, ели прямо в процессе, макая блины в варенье и сгущенку. Шутили, смеялись, болтали, шумели.
Брысь вернулся в новой шапке, явно связанной лично Алисой, и загадочно молчал в ответ на расспросы.