Страница 13 из 145
— Что, Арсений?
— Ты так и не сказал, сколько мне.
— Тебе?
— За то, что спорил.
Командор заглянул в его напряженное лицо, спросил:
— Ищешь повод уйти?
Арсений помотал головой:
— Просто это несправедливо. Когда Антошка вступился за Тушканчика, ему влетело. Правила должны быть одни на всех, иначе…
— …будет бунт, — подхватил Командор, снова выдергивая ремень из шлевок. — Двадцать.
На прибрежных камнях Василёк положил руку на плечо Тушканчика, что-то сказал. Тушканчик, порывавшийся бежать к Арсению, поник, кивнул.
— Принеси спальник, — велел Командор.
Арсений метнулся к навесу, вытащил свой спальник, расстелил его в указанном месте, спустил штаны и лег.
Командор ремень складывать не стал, просто обмотал вокруг ладони, сжав в кулаке пряжку, и оставил второй конец свободным.
— Ты молодец, что заступаешься за младших, — сказал он, примериваясь. — Но Мите наказание было необходимо. И тебе тоже.
Пальцы Арсения скомкали край спальника.
— Это не за то, что ты за него заступился, — сказал Командор, обращаясь скорее к остальным детям.
— Я понимаю, — выдохнул Арсений.
— Я должен знать, что могу на вас рассчитывать.
Арсений приподнялся, оглянулся на Командора:
— Можешь.
— Могу, — кивнул Командор, отвешивая очередной удар. — Сейчас мы выживаем. Так будет не всегда, Арсений. Когда-нибудь можно будет перестать прятаться. Когда-нибудь мирная жизнь вернется. Но для того, чтобы ее застать, нужно выжить. Нужно следовать правилам.
Он расставлял точки в предложениях хлесткими ударами, заставляя Арсения вздрагивать и крепче держаться за спальник.
— Тварям всё равно, маленькие вы или большие. Мародеры вас не пожалеют только потому, что вы испугались, — жестко продолжал Командор. — Вы должны это понимать, иначе погибнете.
Удары усиливались, и Арсений уже глухо стонал в спальник.
— Всё.
Командор надел ремень, окинул взглядом неподвижных детей, собравшихся неплотным полукругом, как зрители в театре, тряхнул головой и отошел к озеру.
Арсений поднялся, привел себя в порядок, вернул спальный мешок под навес и снова направился к Командору — в этот раз медленно, нерешительно.
— Командор…
— Всё нормально, Арсений.
========== Спектакль ==========
— Тебя же Влад зовут? — спросил мужчина, стоявший ближе остальных.
Денис помотал головой, вытер слёзы.
— Нет, Влад — это в следующей деревне, — подал голос долговязый парень. — В этой, как ее…
— Власовке? — спросил Денис.
— Ага, — кивнул парень. — А ты этот, как его…
— Денис.
— Точно! — обрадовался парень.
Мужчина кивнул ему, и парень подошел ближе, присел рядом с Денисом на корточки и начал рассказывать:
— Мы сейчас всех собираем, кто остался, понимаешь? Семьи написали имена и адреса, нас отправили за вами.
— Кто? Куда? — растерялся Денис.
— Кто отправил? Правительство, — сказал парень, важно поднимая палец и указывая куда-то вверх. — Все обосновались, нашли вакцину… У тебя вроде как аллергия на щель, понимаешь? А вакцина ее убирает. Теперь все пройдут, никто не застрянет, — бодро заключил он.
Денис молча смотрел на парня. Всё это было слишком внезапно, слишком хорошо, слишком… Слишком.
— В общем, собирайся, — сказал мужчина.
Денис поднял голову, прищурился, разглядывая его. Покрытое оспинами и шрамами лицо, красная кожа, заплывшие глаза пронзительного бирюзового оттенка, рыжеватые волосы, выглядывающая из-под рукава неряшливая татуировка. Неприятный человек. Да и парень, заливавший про вакцину, какой-то скользкий: белесые глазки так и бегают, будто боится упустить добычу.
— Хорошо, я… Мне вещи надо упаковать, — сказал Денис.
— Не надо, вещи затрудняют переход, — прервал его мужчина. — Геныч, помоги ему подняться.
— Я сам могу, — сказал Денис, но парень уже рывком поставил его на ноги.
— Давай, пацан, без шума.
Денис почувствовал, как наливается железом рука на его плече. Слетела шелуха плохих декораций, всё стало до боли понятно. Но что-то подсказало Денису, что лучше притвориться дурачком.
— А мы скоро перейдем? — спросил он.
— Скоро, — хмыкнул рыжий.
И Геныч подтвердил:
— Не пройдет и года.
Остальные загоготали, обступили Дениса, стали разглядывать.
Мародеры?
Нет, вряд ли. То есть не совсем. Плохие, да. Но обычные мародеры врываются и бездумно разрушают, а эти… Им чего надо?
— Куда мы пойдем? — спросил Денис.
— На кудыкину гору, — ответил Геныч.
Какой-то чернявый парень с повязкой на глазу подхватил:
— Воровать помидоры.
Все снова дружно загоготали, будто впервые слышали такую искрометную шутку.
Денис криво улыбнулся, заставил себя сказать:
— Здорово, что вакцину нашли, я по маме соскучился.
Пусть думают, что он дурачок, пусть решат, что продолжать спектакль смешнее, пусть не берут в плен открыто.
Геныч задумался, наверное, подбирая рифмованный ответ, а рыжий усмехнулся:
— Ну, пойдем. Отведем тебя… к маме.
Денис еле сдержал облегченный выдох. Получилось. Теперь надо просто расслабиться, болтать, усыпить бдительность.
— А вы и сестренку мою видели? — спросил он.
Вспомнил, как мама ругалась, когда он был маленьким и ковырялся в носу: «Перестань, а то люди будут думать, что ты дурачок!»
Решительно сунул палец в ноздрю.
— Видели, — ответил рыжий. — Как, говоришь, ее зовут?
— Света, — соврал Денис, вдохновенно разглядывая вынутый из носа палец.
Чернявый о чем-то зашептался с соседями, покрутил пальцем у виска. Толпа снова захохотала. Прекрасно.
Теперь надо не выдавать себя. Надо быть настоящим.
Денис окунулся в воспоминания, представил себе во всех подробностях, как шел с отцом за руку, задрав голову и восторженно разглядывая высокие здания. Это они, кажется, приезжали в райцентр — как раз до того, как его погребли под собой твари.
Денис скользнул в прежнего беззаботного себя, представил, что все эти высокие незнакомцы — просто дома, которых он никогда раньше не видел. Он запрокинул голову и стал безмятежно их разглядывать. Рука скользнула вниз, взялась за татуированную ладонь рыжего, доверчиво ее сжала. Это всего лишь папа. А Геныч с его стальной хваткой пусть будет мамой. Денис обернулся к нему и счастливо улыбнулся.
— Точно, дегенерат, — пробормотал кто-то.
— А как тебя зовут? — спросил Денис, заглядывая в злые глазки рыжего.
— Рыжий, — предсказуемо ответил тот, брезгливо выдергивая руку. — Пошли уже.
Они покинули двор Михалыча и свернули направо, к окраине деревни. Денис с тоской подумал о своих скудных припасах, но тут же одернул себя: нельзя выныривать, опасно. Снова прикрылся оболочкой себя пятилетнего, лучезарно улыбнулся Генычу:
— А у тебя есть конфеты? Я очень люблю конфеты.
— Сладкое вредно для зубов, — ответил Геныч, вынимая из кармана леденец. — Но тебе зубы не понадобятся, так что…
Рыжий отвесил ему подзатыльник, и Геныч замолчал.
Денис сунул леденец в рот и на секунду позволил себе помечтать. Может, они действительно добрые, эти люди. Может, они отведут его к родителям, к Дашке, к нормальной жизни…
Нет, не отведут. Но леденец вкусный. Надо будет еще попросить.
Денис снова поковырялся в носу, потянулся к Генычу:
— Ты хороший.
Геныч отпрянул так же брезгливо, как и Рыжий, но руку с плеча не убрал. Ничего, зато теперь план есть.
Денис вприпрыжку шагал рядом со своими похитителями, рассасывая восхитительно сладкий леденец и болтая обо всём на свете.